Воспоминание: выдержки
Краткое содержание и некоторые выдержки из моей книги «Воспоминaние», вышедшей в 1975 году на грузинском языке на 334 страницах
Книга состоит из трех отделов:
1.Эпизоды прошлого
2. Поэзия
3. Документальный отдел
Краткие биографические сведения
Я, Моше Амшикашвили, родился в одной из красивейших местностей Грузии, Сачхере, 17 августа 1920 года.
В 1927 году поступил в местную гимназию. Отец с трудом содержал многодетную семью. Ему помогал мой брат Датико, работавший на шахтах по добыче марганца и черного камня в Чатурах (стр. 5–11).
В этот период был основан в Сачхере комитет бедных евреев, председателем которого был назначен Хаим Иосебашвили, бывший в дружеских отношениях с отцом. Я лично дружил с его старшим сыном Мошия и его малолетними братьями.
Я хорошо помню последствия новой экономической политики, разработанной еще Лениным. Мой брат Датико вместе с другими начал торговать. Разъезжал по городам: Тифлис, Батуми, Баку, Кировобад, Старая Ганджа и пр. Русский язык получал все большее распространение среди местного населения (стр. 13). Вместе с тем, были случаи проявления национальной нетерпимости и розни между азербайджанцами и армянами, мусульманами и грузинами – с лезгинами, сванами, мингрельцами и ингушами с чеченами.
Семья моя, и, в частности, родители были людьми гостеприимными. Отец часто приводил в субботу домой бедных и угощал их. Более состоятельные люди отказывались, иной раз соглашались на предоставление обеда, но не давали ночлега. Отец говорил: «Если гость один, я возьму его, а если их несколько, то всех» (стр. 16).
От кровавых наветов, часто имевших место в Грузии, страдала еврейская беднота. Некий Эстате Душуашвили, по национальности - армянин, накануне Пасхи подготовил гнусную кровавую провокацию. Он умышленно подослал к мальчику Хахама Давида Наникишвили, Соссика, - одного христианского мальчика, а затем распространил слухи, что еврейский мальчик заманил христианского ребенка к себе в дом, заколол его иглой и взял кровь для вмешивания в пасхальную мацу. Христианское население угрожало нам расправой.
В эпизоде вспомнили об аналогичном случае, имевшем место в конце XIX века, т.е. о процессе по делу Сары Модебадзе.
Впоследствии была послана в Тифлис к правительственным органам делегация в составе Хахама Абрама Кикозашвили, Хаима Шахашвили, Датико Амшикашвили, Зебо Хотовели и Осия Кикиашвили. К сожалению, ответ от правительственных органов запоздал, и в таком напряжении пришлось ждать долго (стр. 17).
Часто были столкновения между евреями и грузинами, особенно на ярмарках и базарах. Все это выработало в нас обороноспособность.
Наконец, выяснилось, что тот христианский ребенок был укрыт в отдаленном селе Личи, в семье одного священника – Чумбуридзе. В этой провокации оказался замешан начальник милиции Сачхере.
Эти лица были отданы под суд, однако впоследствии дело было прикрыто (стр. 20).
Среди еврейских хахамов Сачхере выделялся своим самоотверженным служением общине Хахам Хаим Тетруашвили. Преподавал нам Тору раби Хисно. Тетруашвили был весьма требовательным и строгим учителем.
Мечтая и стремясь совершить нечто великое, я перебрался в Тифлис.
Напротив нас в Сачхере проживала состоятельная семья Шаташвили. Мужа звали Арон, жену – Нано. В 1911 году бандиты предупредили Арона: если он им не пошлет достаточную сумму денег, то грозили убийством. Арон не послал денег, в одну ночь бандиты напали на них, и пуля, выстреленная в Арона, попала в жену. Так погибла эта женщина. По инициативе семьи Шаташвили была построена большая синагога, называемая «Синагога Шаташвили». Эта семья имела торговые сношения с батумскими купцами (стр. 30).
Еврейская беднота Сачхере содержала себя разносной мелкой торговлей, странствиями по деревням, зимой – в стужу, что нередко стоило им жизни. Так погиб Цако Кориелашвили (Иосебашвили) в селе Колеви, убитый неизвестными лицами на мельнице.
В это же время стали арестовывать людей, занесенных в черные списки. В их число попали и Шаташвили. Под тем предлогом, что синагога, дескать, была построена без разрешения, ее закрыли, запретили изучение Торы. Мы взяли на себя рискованное дело, вывозя из синагоги свитки Торы и тефилин.
Состоятельные и богатые евреи часто конкурировали между собой. Те же Шаташвили, и Кикозашвили и Мегрелишвили, тогда как некоторые бедные еврейские семьи не имели даже куска хлеба (стр. 35).
Сачхере считался маленьким Иерусалимом. Хахам Абрам Кикозашвили перебрался в Тифлис. У него был воспитанник – христианский мальчик Валико Талахадзе, впоследствии ставший прокурором республики по делу арестованных по черному списку. Он был в хороших отношениях с членами правительства – Филипе Махарадзе, Абалом Энукидзе, Шалвой Элиава, Марией Орахелашвили и др.
С Валико Талахадзе дружили евреи – Моше Тавдидашвили и Хахам Биньямин Бабалашвили (стр. 39). Эти люди сделали многое для спасения грузинского еврейства, которому угрожали переселения и погромы (стр. 39).
Евреи торговцы и спекулянты часто попадали в тюрьмы. Через Валико Хахам Абрам Кикозашвили всячески старался помочь им (стр. 40).
В Грузии прославился в борьбе (вид спорта) мясник по профессии Бабаликашвили.
В 1935 году убили активного комсомольца, еврея, Даниэля Наникашвили. Его пригласили в село Дунта и, когда он собирался произнести речь, выстрелили в него. Распространили слухи о самоубийстве, однако, как стало известно из уст братьев-евреев, сотрудников милиции, Хаима и Шимона Бахорашвили, его убил Гриша Кифиани – грузин (стр. 41).
В 1937 году арестовали в Харькове моего дядю, Пашу Шаметашвили. В Чиатурах попал под машину мой брат Датико, вскоре после этого скончавшийся (стр. 47).
В указанном году же были арестованы Хаим Какиашвили, отец Арон (Хичине) Мегрелишвили с сыном Михой, а также молодой Миха Цвениашвили.
Хичине Мегрелишвили являлся знатоком Торы. После советизации Грузии в 1921 году он эмигрировал в Турцию, потом вернулся в Грузию и затем был приглашен в гор. Бухару на должность главного хазана. Его добром вспоминают как бухарские евреи, так и сачхарские (стр. 49).
Вскоре было уничтожено и семь цхинвальских Хахамов, которые были умерщвлены в мученичестве. Вот их имена:
1. Хахам Моше Пааисмедов
2. Хахам Абрам Джинушихашвили
3. Шмуэль Давид, зять Раби Абрама Хволеса
4.Хахам Абрам Мамиствалов
5. Хахам Михаил Джанашвили
6. Хахам Хаим Арон Джиндмихашвили
7. Хахам Михаил Джанашвили (стр. 49).
В Сачхере продолжал действовать комитет еврейской бедноты, которым руководил Хаим Каниашвили. Помню также Линецкого, инициатора и организатора комитета еврейской бедноты в Грузии. Он присутствовал в Сачхаре при открытии нового жилого района для бедных еврейских семей.
17 августа 1937 года я был послан для работы в Тифлисский мясокомбинат. За усердную работу меня расхвалили, и в газете «Ахалгазрда коммунисти» 1938 г. была напечатана обо мне статья (стр. 57).
В 1938 году был арестован и расстрелян известный драматург и поэт Герцель Баазов, автор многих пьес.
По решению Сталина приступили к постройке Беломорканала руками тысяч заключенных.
В тифлисской маленькой синагоге, принадлежавшей выходцам из Цхимвели, я часто слушал проповеди раби Давида Баазова. Он призывал всех евреев быть справедливыми и честными.
В открытом в Израиле онкологическом институте для Москвы было выделено два места. Здесь лечились Шверник и Андреев (стр. 61).
Согласно преданию, сохранившемуся у Хевсурсава, они являются потомками иудеев. По их утверждению, есть у них дома свитки Торы.
Кроме того, как известно, старинная рукопись Библии хранится в Омском этнографическом музее.
В период войны пришлось мне работать в Ахалцихе в тюрьме (Двира), Поти и других местах. После войны я опять занимался торговлей.
Радость, вызванная провозглашением нашего еврейского государства, была безграничной.
В 1949 году я женился, родился у меня сын. В этот период секретарь ЦК Мгеладзе усердствовал в деле арестов торговцев и спекулянтов. И не только их, но и Хахамов. Были арестованы Хахам Эмануэль Давиташвили, Хахам Беса Мамалашвили, габай Хаим Абаджанов в Кутаиси, Хахам Яков Даверашвили, раби Хаим Купчан.
В это же время Голда Меир побывала у Сталина и передала список лиц, желающих эмигрировать в Израиль. Затем она выехала в Америку, а лица, вписанные в список, были расстреляны (стр. 88).
В 1953 году власти решили закрыть тифлисскую синагогу и открыть в здании кинотеатр «Крцаниоси». В синагоге при участии сотрудников НКВД и начальника милиции Кировского района Прамгишвили был устроен погром, разворовали имущество синагоги: дорогие люстры, серебряные короны, свитки Торы и т.д.
Мы сопротивлялись насильникам. 5 марта 1953 г. умер Сталин, что и спасло тифлисскую синагогу от закрытия (стр. 91).
В 1964 году против евреев Зестафони было состряпано обвинение – алиат дам. Евреи Исрика Хихимашвили и Миша Цвениашвили были обвинены в том, что они заманили христианского мальчика в магазин, закололи и изъяли кровь для пасхальной мацы. Началось следствие, вмешалось и министерство религии. Зачинщиками этой провокации оказались маляры-айсоры (стр. 97).
В 1965 году, в марте, накануне Пасхи, известный рецидивист и вор Читашвили оклеветал жену Шалико Крихели в том, что будто она напоила его стаканами водки и шприцом взяла у него кровь, влила в кастрюлю для кипячения, потом, мол, из-за недостаточности крови, с помощью мужа, она еще и заколола его в мягкое место, и потом они выбросили его, полумертвого, на улицу.
Эксперты подтвердили бредни рецидивиста, и против евреев было возбуждено уголовное дело. Среди населения упорно распространили слух о взятии евреями христианской крови.
В КГБ были вызваны Хахам Хаим Алиашвили, Хахам Яков Даварашвили и Шатико Крихели. Следствие велось под руководством Инаури. Положение осложнилось. Грузины обзывали нас кровопийцами, жидами и трусами.
А «усердные эксперты» (врач Кукура Сванидзе и др.) стремились вымогать деньги у евреев. Они обещали семье Крихели за взятку изменить заключение экспертизы. В дальнейшем все эти преступники были преданы суду (стр. 100).
Антисемитизм проявлялся и в школах. Например, по отношению к моему сыну в 1966 году.
В 1960-х годах в Израиле побывала делегация грузинских ученых, желавших найти портрет Шота Руставели.
18 февраля 1967 года страшной мученической смертью был умерщвлен Хахам сухумской еврейской общины Мишель Мадзгверишвили. Мертвого повесили на дерево (стр. 104–105).
В этот период в Грузии и СССР началась антисионистская и антиизраильская компания (Ленинградское дело). Усилились репрессии против евреев и в Грузии – под разными предлогами.
В 1970 году была проведена специализация. Директор Цекавшири Антидзе, который за взятку обещал мне открыть цех, через год пригрозил: «Жид, жулик, не говори о деньгах, а то в милицию позвоню». Я подал жалобу в Правление и получил оправдание, однако в цеху меня больше не восстановили, и в этом свою отрицательную роль сыграли и евреи, в том числе и некий Иосеб, имеющий теперь магазин в Шук-Кармеле.
Он и другие сообщали из Израиля плохие вести о жизни в Израиле. По моему мнению, эти люди действовали и действуют по указке советских органов.
В 1971 году начинается борьба еврейских активистов в Грузии за алию. Устраиваются демонстрации, сидячие забастовки, и следует отметить Давида Айвазошвили, Шалва Крихели, Реубена Аджиашвили, Пилхаза Израеляшвили, Шалва Даварашвили и многих других. Я активно включился в сионистскую деятельность, распространял сионистскую литературу, подготовил документы и собирался подать в ОВИР Кикнадзе. Домогался утвердительного ответа и в Москве, однако везде отказывали. Напротив, сотрудники КГБ Твелгремидзе и др. несколько раз допрашивали меня и моего сына о моей деятельности, о связях с другими и т.д. Мне чинились всяческие препятствия в ОВИРе, милиции, в разных органах – как активному распространителю сионистской литературы и книг. Допрашивали о Гапонове, которого я не знал и который являлся переводчиком «Витязя в тигровой шкуре». Потом подстрекали: мол, почему ты не ездишь в Израиль, куда уже поехал Гершон Гвицуашвили. Я этих людей вовсе не знал. Знал только Исака Давлашвили по его выступлению по грузинскому телевидению в связи с переводом Гапонова (стр. 146).
В конце концов я получил разрешение на выезд и 28 сентября 1972 года прибыл в Чоп, где таможня незаконно конфисковала у нас деньги (6200 рублей). Изъяли также все антисоветские документы, которые я хотел переправить в Израиль посредством моего племянника Давида Кикозашвили.
Жалобы по этому поводу в разные советские инстанции не помогли (стр. 166–180).
Прибыв в Израиль, я не прекращал бороться за алию из Советского Союза. В грузинском журнале, выходящем в Израиле, было опубликовано интервью со мной. Написал несколько стихотворений об Израиле, о войне Йом Кипур и еврейских национальных героях.
В 1973 году скончалась моя супруга. Я остался фактически одиноким и без каких-либо средств. Взяв деньги в долг, сумел опубликовать свою книгу на грузинском языке, где в конце помещены документы и моя переписка с официальными израильскими и сохнутовскими органами о моей просьбе признать меня активным сионистским деятелем в Грузии.
Меня очень беспокоит судьба Израиля и грузинского еврейства в Израиле. Это еврейство сейчас разрознено и оклеветано. Люди, называющие себя руководителями, думают о себе и грызут друг друга. О народе мало кто думает. Искреннее мое желание – объединить это еврейство и добиться большой алии из Грузии.