Евреи г. Саратова

Краткий очерк

Г. Саратов на р. Волге – один из крупных городов Советского Союза с населением свыше 1 миллиона человек. Общая численность еврейского населения – примерно 20 тысяч человек.

По своему составу оно может быть разделено на три группы:

1) Коренные жители Саратова – так называвшиеся в прошлом «саратовские мещане». Это потомки бывших николаевских солдат, которые, отслужив 25 лет в армии, получили право (они сами и их потомки) на жительство во всех губерниях царской России и избрали своим постоянным местом жительства г. Саратов.

До Первой Мировой войны (1914–1918 гг.) саратовские евреи жили почти замкнутой жизнью, не связанной с евреями «черты оседлости», за исключением случаев, когда в Саратов приезжали девушки из Литвы, Белоруссии и т.д., которые выходили замуж за саратовских евреев и тем самым получали право на жительство в Саратове.

Несмотря на такой обособленный образ жизни, евреи Саратова строго сохраняли свое еврейство, соблюдали праздник субботы (шабес!) и все еврейские праздники, посещали синагогу, обучали своих детей в еврейских школах, соблюдали правила кошерности и т.п. Случаи крещения евреев были очень и очень редкими, а если это случалось, то «мешумед» вычеркивался из памяти семьи, и всякое общение с ним прекращалось.

2) Беженцы 1914–1918 гг.

Первая Мировая война произвела большие изменения в составе саратовского еврейства. В первый же год войны в Саратов хлынула волна беженцев из «черты оседлости».

Это были евреи иного этнографического типа и по языку – все говорили на идиш и плохо говорили на русском языке – и по внешнему облику – бороды, пейсы, зачастую носили традиционную еврейскую одежду – «капоты», сюртуки и пр. Но несмотря на такие, казалось бы, внешне заметные различия между евреями-беженцами и евреями-старожилами, встреча между ними была братская. Беженцы доставлены были в Саратов в товарных вагонах почти без всякого имущества, за исключением того, что можно было взять с собой в мешках, чемоданах и т. п. Они были измучены, истощены, вследствие долгого мытарства в пути сквозь районы враждебного населения.

Для встречи беженцев была мобилизована вся еврейская община Саратова. Подавляющая часть беженцев состояла из женщин, детей, пожилых мужчин, так как большая часть мужчин призывного возраста была в действующей армии на фронте или в запасных воинских частях где-то на огромных просторах России.

Ни одна беженская семья не осталась без внимания. Часть прибывших была тут же разобрана семьями старожилов и расселена по их домам и квартирам, часть размещена в еврейских школах и различных зданиях, принадлежавших еврейской общине.

Немедленно по прибытии беженцев было организовано их питание и медицинское обслуживание евреями-врачами, фельдшерами и медсестрами.

Словом, никаких проблем абсорбции беженцев не было.

По окончании Первой Мировой войны, когда возвратились из армии мужчины, началась, так сказать, семейная интеграция евреев-беженцев и евреев-старожилов. В результате подавляющая часть беженцев периода Первой Мировой войны осталась на постоянное место жительства в Саратове и фактически слилась со старожилами.

3) Беженцы Второй Мировой войны (1941–1945 гг.).

Поскольку Саратов был глубоким тылом, то во время этой войны сюда прибыли евреи-беженцы опять-таки из западных районов СССР – Украины, Белоруссии, Прибалтики, кроме того польские и бессарабские евреи.

Но эти беженцы по окончании Второй Мировой войны почти все возвратились в свои «родные» места. Но часть из них осталась и до сих пор живет в Саратове.

Профессиональный состав:

Большая часть евреев Саратова – служащие государственных учреждений: экономисты, финансисты, бухгалтеры – с высшим и средним специальным образованием.

Среди евреев Саратова много инженеров, работающих на крупных промышленных предприятиях города – электронной, авиационной, машиностроительной, химической и других отраслей. И, разумеется, много врачей. Вряд ли можно найти хоть одну больницу или поликлинику города, где бы не работали евреи-врачи.

Поскольку Саратов является крупным научным центром и средоточием высших учебных заведений, среди евреев много научных работников. В Саратове 11 высших учебных заведений и среди них крупный университет, политехнический институт, медицинский институт и др. Особенно заметно число евреев-ученых профессоров и доцентов на физическом и математическом факультетах в университете и в медицинском институте.

Имеется небольшое число евреев – высококвалифицированных рабочих-металлистов и техников разных специальностей со средним техническим образованием.

Но что примечательно: по сравнению с прошлыми временами в торговой сети города в качестве продавцов евреев почти нет.

Культурная жизнь:

Евреи Саратова, как, впрочем, и большинство евреев собственно России, сильно ассимилированы как в языковом, так и в национально-культурном отношениях.

Язык идиш молодежь почти не знает, и только евреи старшего и отчасти среднего возрастов знают в той или иной степени этот язык. Свидетельством этого может служить то, что единственный в СССР журнал на идиш «Советиш Геймланд» почти не выписывается евреями Саратова. Фундаментальная библиотека университета, которая до 1968 года выписывала этот журнал, с 1969 года прекратила его выписывать по причине полного отсутствия требования на него со стороны читателей.

Но нельзя сказать, что евреи Саратова утратили всякий интерес к еврейской культуре. Это можно косвенно подтвердить посещаемостью концертов, даваемых артистами-гастролерами на языке идиш (Нехама Лившиц, Михаил Александрович, Эмиль Горовец и др.). При любом концерте на идиш залы Консерватории и Филармонии переполнены до отказа.

Религиозная жизнь.

Последняя, если можно так сказать, еле теплится. Да она и не может развиваться в силу объективных причин, существующих в СССР. Во-первых, в Саратове нет ни раввина, ни даже резника. Во-вторых, посещение синагоги евреями молодого и среднего возраста опасно, ввиду неизбежных неприятностей, и даже санкций, на работе. И уж, во всяком случае, не может быть и речи о посещении синагоги работниками высших учебных заведений. Не могут посещать синагогу и студенты. Ибо, кроме неизбежных для них унизительных процедур дачи объяснений на студенческом собраниях, им грозит снятие со стипендии и при первом подвернувшемся случае – исключение из высшего учебного заведения. Поэтому синагогу в Саратове посещают почти только евреи пенсионного возраста, которым уже ничего не грозит.

Следует также отметить одну деталь, характерную для обстановки, царящей в самой синагоге. Существует общее согласие прихожан: в синагоге и на территории ее двора на политические темы, а тем более об Израиле не беседовать. И лишь когда евреи идут из синагоги домой, они дают волю своим мнениям и чувствам по отношению к Израилю и вообще событиям на Ближнем востоке.

Еврейские традиции и праздники евреи Саратова, как правило, не соблюдают, но нельзя сказать, что они ими забыты. Например, в дни больших еврейских праздников – Рош Гашана, Песах, и особенно Йом Кипур – заполнена молящимися не только сама синагога, но и ее двор, так как само помещение синагоги не может вместить всех желающих.

Ко дню Песах очень многие еврейские семьи заготовляют мацу. До примерно середины 60-х годов это осуществлялось при помощи 3–4 частных пекарен, содержателями которых были евреи-пенсионеры, оборудовавшие небольшие пекарни в собственных домах. По закону этому нельзя воспрепятствовать, ибо владельцы пекарен получали на это разрешение и уплачивали полагающиеся по закону налоги.

Но в конце 60-х годов власти решили прекратить это частное предпринимательство. В горисполком был вызван председатель еврейской общины, и ему было предложено построить пекарню для выпечки мацы во дворе синагоги. Причем Горисполком выделял на это определенную ссуду. И таким образом, в настоящее время в Саратове существует такая пекарня. В течение почти двух месяцев перед Песах пекарня работает с полной нагрузкой. Плата за выпечку одного килограмма мацы довольно высокая, и тем не менее заказов на ее выпечку так много, что люди стоят по неделям в очереди. Синагогальная община получает от этого большой доход и выплачивает казне большие налоги.

Но заказать мацу в Саратове – это не так-то просто. Необходимо же избежать возможного занесения в список «верующих евреев» со всеми возможными последствиями. И делается это так: объединяются по несколько семей, договариваются с каким-нибудь евреем-пенсионером, который заказывает в пекарне на свое имя выпечь любое количество мацы. Затем он забирает из пекарни мацу, везет к себе домой, а оттуда уже развозит по квартирам частных заказчиков. Разумеется, все это делается за соответствующую оплату.

Следует отметить, что среди лиц, заказывающих мацу на Песах, имеются семьи научных работников, вообще интеллигенции и даже ответственных советских работников, о которых и думать, казалось бы, невозможно, что в них сохранилось еще что-то от еврейства.

Соблюдение кошерности.

Таких еврейских семей в Саратове очень мало. Но такие семьи все же есть. В самом Саратове нет возможности покупать кошерное мясо. Но ортодоксальные еврейские семьи находят выход из положения. Они так же объединяются семьями и по установленной ими очередности ездят за кошерным мясом в Москву, то есть за 900 км от Саратова. Естественно, что кошерное мясо обходится им в 3-4 раза дороже покупаемого на рынке или в магазине.

Государство Израиль.

Однако у большей части саратовского еврейства национальное самосознание проявляется не столько через религию или традиции, сколько через рациональное, духовное отношение к государству Израиль.

Это можно проиллюстрировать некоторыми конкретными фактами из жизни саратовского еврейства.

Нехама Лившиц, любимая советскими евреями певица, будучи неоднократно в Саратове, всегда исполняла песни только на идиш. Но на последнем из ее концертов в Саратове конферансье объявил, что она исполнит несколько песен на иврите. Одно только такое объявление было встречено восторженными аплодисментами. А когда Н. Лившиц закончила петь первую из песен на иврите, весь зал буквально задрожал от шквала аплодисментов. Н. Лившиц исполнила еще одну песню на иврите и одну на арамейском языке, и зал продолжал выражать свои чувства в том же стиле. Особенно бурно проявляла свои эмоции студенческая молодежь, превратившая, по существу, концерт в национальную демонстрацию саратовского еврейства по отношению к Израилю. Это было тем более поразительно, что в течение 60 лет Советской власти вся система воспитания и образования, начиная с детского сада и кончая высшим учебным заведением, последовательно и систематически давили на сознание еврейской молодежи, чтобы вытравить из них принадлежность к еврейству и, тем более, духовную связь с государством Израиль.

Или возьмем факты из жизни евреев Саратова во время провозглашения создания государства Израиль и во время войн Израиля с арабами.

Вспоминаются майские дни 1948 года, когда кончался срок мандата Англии на Палестину. В эти дни евреи Саратова все вечера просиживали у репродукторов и радиоприемников в нервозном ожидании, что произойдет, когда 15 мая последний английский солдат покинет Палестину? Евреи знали, что в Тель-Авиве заседает уже какой-то высший еврейский орган, и внимательно следили за политической и военной ситуацией в стране. И когда 14 мая 1948 года в 12 часов ночи (по саратовскому времени) московское радио сообщило о провозглашении независимого еврейского государства – государства Израиль, радость была неописуемая и всеобщая. Начали будить своих уже спящих жен и взрослых детей, чтобы сообщить им о радостной вести. А на следующий день среди евреев города только и были разговоры на эту тему. Особенно, опять-таки, необходимо отметить реакцию еврейской студенческой молодежи. Можно было наблюдать, как в университете 15 мая 1948 года евреи-студенты во время перерывов между лекциями, забыв все меры предосторожности, собравшись группами, открыто выражали свои чувства на сообщение о создании государства Израиль.

Когда же началась война 1948 года, еврейство Саратова с напряженным беспокойством следило за ходом военных действий, слушая по несколько раз в день иностранные и советские радиопередачи.

О настроениях среди еврейской молодежи в то время могу привести следующий конкретный факт. В один из дней мая ко мне на квартиру пришел один молодой человек. Отрекомендовавшись, что он еврей, студент последнего курса Юридического института, коммунист, бывший офицер-летчик, участник Великой Отечественной войны и т.д., он попросил моего совета. Он хочет подать заявление в Центральный комитет партии с просьбой разрешить ему поехать в Палестину, чтобы вступить добровольцем в Израильскую армию. Каков будет мой совет? Выслушав его, я поставил перед ним вопросы: «Вы коммунист? Знакомы с партийной дисциплиной и уставом вашей партии? Так вот, если бы партии нужно было послать "добровольцев" в Палестину для войны против арабов, она не спрашивала бы вашего согласия на этот счет, а приказала бы отправляться в Палестину. А вы как член партии обязаны были бы выполнить этот приказ. А раз этого нет, то вы, дорогой друг, совершите непростительную ошибку. Следствием ее, безусловно, будут вызовы в партийную организацию, а, может быть, даже и в КГБ для получения объяснений по поводу вашего решения. И вся эта история может грозить вам многими неприятностями, а то и похуже этого, в будущем». Он внял моим доводам. Отказался от своей затеи. И тем самым, безусловно, избежал участи обитателя одного из островов ГУЛАГа.

Не могу, между прочим, не остановиться на реакции русских на арабо-израильскую войну 1948 года. В Советском союзе принято вывешивать газеты на улицах на специальных витринах. Так вот, в эти дни среди читавших русских можно было слышать такие реплики: «Смотрите, ребята! Это здорово! Евреи бьют арабов! А мы говорим, что евреи могут воевать только в Ташкенте!» (Поясню, что такую антисемитскую ложь распространяли о евреях во время Второй мировой войны, дескать евреи не воюют на фронте, а отсиживаются в глубоком тылу в Средней Азии).

Шестидневная война происходила в другой политической атмосфере, господствующей тогда в Советском союзе. Все средства информации в СССР – газеты, радио, телевидение, политинформации на предприятиях, в учреждениях, в учебных заведениях – носили резко враждебный антиизраильский характер. И, несмотря на это, произраильские чувства евреев Саратова, особенно молодежи, почти не скрывались. В частности, студенты-евреи опять собирались небольшими группами, обсуждали радиосообщения о ходе военных действий на Синае, на Западном берегу, на Голанах и с нескрываемым чувством радости встретили весть о взятии Восточного Иерусалима и об объединении города.

Здесь может возникнуть вопрос, и мы его себе задавали в Саратове: как это могло пройти безнаказанным? Ведь хорошо было всем известно, что в университете (как и в любом советском учебном учреждении) имеются агенты КГБ. Объяснить это, видимо, можно только двумя причинами. Во-первых, аресты должны были бы принять массовый характер и не могли пройти мимо мирового общественного мнения. А следствием этого была бы неблагоприятная для СССР реакция. Во-вторых, поскольку при КГБ не существовало уже так называемого Особого совещания (как это было при Сталине, при ГПУ), которое могло бы скрытно от всего мира своей властью осудить и отправить в лагеря участников указанных «деяний». А передача таких «дел» в обычные суды была невозможна по чисто юридическим причинам. Во всяком случае, вся эта история для саратовских студентов-евреев осталась без последствий.

Очень встревожены были евреи Саратова в первый день войны Судного дня. Но евреи Саратова интуитивно верили в силу ЦАХАЛа, и когда иностранные радиостанции передали сообщения о переходе ЦАХАЛа в контрнаступление на Синае, о том, что ЦАХАЛ опрокинул сирийцев на Голанских высотах и начал продвижение на Дамаск, евреи опять проявили почти не скрываемую радость и открытую солидарность с Израилем.

Постоянный интерес к событиям в Израиле проявляется не только в такие критические моменты, как войны с арабами, но повседневно. Почти в каждой еврейской семье, даже почти совершенно ассимилированной, постоянной темой для разговоров является тема об Израиле и регулярные слушания радиопередач из Израиля. Для преодоления препятствий специальных станций, установленных по всему Советскому Союзу, в том числе и в Саратове, для глушения радиопередач из Израиля евреи переделывали свои радиоприемники на диапазон 13м и менее, то есть на такие, которые «глушилки» глушить не могут. Почти ежедневно слушают такие радиостанции как «Голос Америки», БиБиСи, «Немецкая волна» и другие передачи, которые глушатся не так систематически, как передачи «Голоса Израиля». Таким образом, теми или иными способами евреи Саратова всегда более или менее в курсе происходящего в самом Израиле и вообще на Ближнем Востоке.

Информацию об Израиле саратовские евреи черпают из различных советских журналов, поступающих в крупные библиотеки города и особенно в Фундаментальную библиотеку университета, где все журналы периодически 1-2 раза в месяц выставляются на открытых витринах для свободного пользования в читальных залах.

Кроме того, сведения об Израиле получаются из выходящей в СССР в большом количестве антиизраильской книжной литературы. А насчет умения разобраться в этих книжках – «что к чему» – и извлечь из них полезные для себя данные об Израиле – советских граждан учить не надо.

Особо хочу отметить решимость, особенно среди студенческой молодежи, изучать иврит. Учебники по ивриту привозят, главным образом, из Москвы. В этом отношении особенно большой популярностью пользуется почему-то учебник "אלף מילים". Можно без преувеличения сказать, что, если бы в Саратов поступили сотни экземпляров учебников иврита, жажда не была бы удовлетворена.

Проблемы репатриации.

До сих пор из Саратова в Израиль репатриировалось всего 15 семей. Но такая незначительная репатриация объясняется особым статусом этого города. Он находится в глубоком тылу европейской части СССР. В нем расположено много военных заводов и связанных с ними научно-исследовательских институтов. Поэтому Саратов имеет статус «закрытого города». Практически это выражается в том, что выезд из него заграницу, и тем более евреев, да еще с научно-техническими специальностями, практически невозможен. Но в потенции, когда будет возможен выезд из Саратова, в Израиль репатриируется значительное число евреев, особенно молодежи. Ибо объективная ситуация, явно оформившаяся уже в СССР, заключается в постепенном вытеснении евреев из тех сфер деятельности, в которых они до недавнего времени преуспевали. Сама же эта ситуация является производной от особенностей современного антисемитизма в СССР.

Природа современного антисемитизма в СССР существенно отлична от природы антисемитизма в царской России. Если носителями антисемитизма в царской России было купечество, ощущавшее в лице еврейского купечества более энергичного, инициативного конкурента, то в Советском Союзе носителями антисемитизма является интеллигенция.

Созданная и выросшая в количественном отношении за время советской власти русская техническая и научная интеллигенция рассматривает еврейскую интеллигенцию основным препятствием на пути своего продвижения. Отсюда стремление всякими легальными и нелегальными способами избавиться от этого конкурента. Поэтому уже в видимых масштабах осуществляется и будет осуществляться в дальнейшем постепенное вытеснение евреев из определенных областей интеллигентской деятельности.

Постараюсь проиллюстрировать это конкретными фактами, относящимися к городу Саратову.

Из более чем 100 средних учебных заведений города только в одной школе был директор-еврей. Из 11 высших учебных заведений – ни в одном из них не было ректора-еврея, и лишь было несколько проректоров по научной и учебной работе и по хозяйственной части. Правда, имеются еще заведующие кафедрами, но это, так сказать, «вымирающее племя». По мере ухода их на пенсию вакантные места по конкурсам, несомненно, займут не евреи. Если, конечно, не считать каких-нибудь уникальных исключений.

Далее. Из многих десятков крупных заводов в Саратове, только на одном был директор-еврей, старый коммунист.

Процесс дискриминации молодых ученых-евреев могу проиллюстрировать следующими несколькими конкретными фактами, опять-таки, на примере Саратова.

В Саратовском университете работает доцент, кандидат математических наук, Борис Шайн. Будучи еще студентом Саратовского университета, он проявил большие способности в области математики и работал под руководством известного (не только в СССР) профессора Вагнера. (Замечу, что последний – не еврей). Естественно, что, когда Шайн окончил университет, профессор Вагнер выдвинул его кандидатуру в аспирантуру, которой он руководил. Но против кандидатуры Шайна резко выступила партийная организация и ректорат университета. И лишь ультиматум профессора Вагнера, угрожавшего отказом от руководства аспирантурой, если не будет утверждена представленная им кандидатура Шайна, последний был принят в аспирантуру.

Через два года Шайн успешно защищает диссертацию на ученую степень кандидата математических наук и становится доцентом на кафедре того же профессора.

Через следующие два года Шайн заканчивает докторскую диссертацию. Получает о ней самые положительные отзывы виднейших ученых-математиков СССР. После этого весьма успешно защищает диссертацию в Ленинграде, и Ученый совет института единогласно (что бывает очень редко) присваивает Шайну ученую степень доктора математических наук.

После этого диссертация представляется в Высшую аттестационную комиссию при Министерстве Высшего образования СССР на предмет окончательного утверждения присвоенной Шайну докторской степени. По положению об ученых степенях в СССР такое утверждение (или отклонение) должно последовать не позднее 6 месяцев со дня представления диссертации в комиссию. Но диссертация Шайна задерживается в Высшей аттестационной комиссии почти три года и отклоняется как недостойная ученой степени доктора наук с мотивировкой не по существу диссертации, а по какому-то формальному признаку: «диссертация не имеет актуального значения» (хотя она была посвящена одной из теоретических проблем математики). Абсурдность мотивировки Высшей аттестационной комиссии легко была расшифрована научными кругами университета. Ведь Борис Шайн – еврей.

Другой конкретный факт из той же серии.

Саратовский университет с отличием заканчивает Соломон Гольц. После окончания его направляют в Казахстан, где в течение более 10 лет он работает геологом в поле. Затем он переезжает в Москву и работает почти 10 лет в одной из крупных геологических организаций СССР. За время работы в Москве пишет и публикует ряд научных статей в различных журналах и сборниках, в том числе Академии наук СССР. Одновременно с работой геологом Гольц поступает в заочную аспирантуру одного из московских институтов. Защищает диссертацию на степень кандидата географических наук. Продолжая работу геологом и сотрудничество в известном (не только в СССР) журнале «Природа» – издании Академии наук СССР, Гольц становится довольно известным в Москве молодым специалистом в области геоморфологии.

И вот в Академии наук СССР, в институте геоморфологии, освобождается место заведующего одним из его отделений. В связи с этим, один из членов редколлегии журнала «Природа», крупный специалист в области геоморфологии (Чикишов), рекомендует Гольцу подать заявление в Институт геоморфологии Академии наук СССР на замещение вакантной должности.

Гольц подает такое заявление. Через короткое время его вызывает секретарша института и сообщает об отрицательной резолюции на его кандидатуру со стороны академика, директора этого института. При этом секретарша доверительно рассказывает Гольцу о всей процедуре с отказом.

Вначале, когда секретарша доложила академику о поступлении заявления доктора Гольца на занятие вакантной должности старшего научного сотрудника отделения, он с удовлетворением сказал: «Ну и великолепно! Лучшей кандидатуры нам не найти». Но когда на следующий день секретарша представила академику все документы Гольца, и академик увидел его имя и воскликнул: «Как? Еще один Соломон к нам в академию?!» И мгновенно наложил резолюцию: «Отказать!»

Или вот еще один факт. Был у нас в университете студент – Марк Голубчик. Окончив с отличием географический факультет, он был принят в аспирантуру Московского Педагогического института имени Ленина. В 1966 году Голубчик успешно защищает диссертацию, получает ученую степень кандидата географических наук и направляется Министерством высшего образования в качестве доцента, заведующего кафедрой, в Новосибирский педагогический институт. Но, проработав там два года, он не смог выдержать той обстановки явного недоброжелательства к его национальности, созданной дирекцией и партийной организацией института. Голубчик вынужден был уехать из Новосибирска, этого одного из крупнейших научных центров Советского союза, в захолустный город Саранск, Мордовской автономной республики, где и работает сейчас доцентом во вновь созданном небольшом университете.

Таковы конкретные факты, подтверждающие процесс вытеснения еврейской молодежи из сферы научной деятельности. До недавнего времени в СССР еще существовала для нее некая отдушина – это работа в союзных республиках Средней Азии: Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане и др., автономных республиках: Калмыцкой, Мордовской, Чувашской и др. Но и эта отдушина постепенно закрывается и, несомненно, закроется наглухо, так как во всех этих республиках уже созданы и создаются свои национальные кадры, которые вытесняют и вытеснят лиц другой национальности, и в первую очередь это опять-таки коснется евреев.

Поэтому, повторяю: в силу объективно действующих факторов, перед советским еврейством, и особенно перед еврейской молодежью остаются три выхода:

1) Полная ассимиляция в СССР.

2) Эмиграция в различные страны.

Эти два пути (ассимиляцию и эмиграцию) изберет та часть евреев, которая, по существу, уже потеряла свое национальное самосознание, для которой материальное благополучие – суть жизни. Да будет мне позволено сказать, что эту часть евреев можно характеризовать как «безродные космополиты».

3) Репатриация в Израиль. Этим путем пойдет та часть советского еврейства, которая сохранила национальное самосознание, которая всегда осознавала свою связь с государством Израиль.

Иерусалим