История моей семьи

Автобиографическая хроника из жизни семьи Барингольц, Кривицких

Посвящаю своей любимой племяннице Инне Барингольц-Снопиро.

Я, Барингольц Мария Зельмановна, родилась в 1936 г. в г. Кировограде на Украине в семье рабочего. Мои родители были простые люди.

Отец - Барингольц Зельман Абрамович 1906 г. рождения.

Мать - Барингольц Любовь Абрамовна 1910 г. рождения.

Отец родился в Новоукраинке Кировоградской обл. в семье рабочего. У моего отца было 9 братьев и одна сестра.

Жили очень бедно, поэтому мой дед с раннего возраста приучал своих сыновей к труду. Все братья имели рабочие специальности, а мой отец был стекольщик. Мой отец и его братья все работали, но в конце рабочего дня они приходили домой и все деньги высыпали на стол, мой дед забирал все деньги и сыновьям даже не оставлял на мелкие расходы, несмотря на то что они уже были взрослые. Дед был очень строгий и сыновья его очень боялись.

Дед был плотный, высокий и здоровый, а бабушка Хая была маленькая, хрупкая женщина. Она почти каждый год рожала и всегда была тихая и подвластная своему мужу.

Более подробно о семье своего деда я опишу далее.

Моя мать - Барингольц, а девичья ее фамилия Голбштейн - родилась в селе Злынка Кировоградской обл.

Моя бабушка Этля Липовна Голбштейн, по-девичьи Беляева. Она родилась также в селе Злынка. Ее отец Липка Беляев был мясником. Он был невысокого роста, очень красивый и с длинной бородой.

В этом селе его местные жители очень любили и уважали. У него был небольшой домик, покрытый соломой, и там у него родилось четверо детей.

Было три дочери и один сын.

Старшую сестру звали Аня, а бабушку звали Этя, младшая сестра Роза. К сожалению, я за брата ничего не знаю, и бабушка о нем ничего не рассказывала.

У моей бабушки был жених, он жил по соседству. Они очень любили другу друга. Его забрали на службу очень далеко, и эта служба длилась несколько лет. Бабушка ждала его, и для того чтобы время быстро уходило, она научилась шить и все время проводила за швейной машинкой. И когда остался ему один месяц служить, он погиб, и пришло извещение. Это была большая трагедия для бабушки, а еще большая трагедия для его родителей.

Прошло время, бабушка была уже в возрасте, и ей нужно было устраивать свою жизнь. Она познакомилась с парнем из соседнего села и вскоре вышла за него замуж.

Деда звали Аврам Голбштейн. У него в семье было 5 братьев, все высокие, красивые с усами.

Все братья управляли имениями, помещики жили в больших городах. Мой дед Аврам был кузнец, к нему приезжали люди со всех сел, и он подковывал лошадей. Он построил большой, просторный дом в селе Злынка, в котором бабушка родила 6 душ детей.

Старшая дочь — Оля, затем Роза, затем моя мама Люба, брат Лева, Боря и самый младший брат Матвей. Бабушка была счастлива в браке, и дедушка ее очень любил.

Но вскорости пришел конец счастливой жизни, и началась эпидемия сыпного тифа, и дедушка Аврам умер — ему было всего 33 года. Бабушка осталась одна с шестью маленькими детьми, младшему Матвею был 1 год.

Так как дедушка умер скоропостижно, бабушка осталась без средств к существованию, а наступала очень суровая зима. Через несколько домов жил друг дедушки, его звали Ванька Мельник. У него была так же большая семья, но он взял бабушку к себе с детьми в свой дом и сказал, что будут кушать мои дети, то и твои, и вместе мы не пропадем. Так и было, бабушка с детьми жила в очень маленькой комнатке-боковочке, и этот человек спас ее семью от голода и холода.

В последующие годы бабушка очень много работала, она ходила к людям, жила у них и обшивала их семьи, детей. Шила она все: и мужское, и женское, и детское.

Она никогда не делала выкроек, только снимала мерку, сразу резала материал и шила. Делала только одну примерку. Она шила быстро и была профессионал. Дети начали подрастать, так она брала с собой вторую дочь Розу, и она ей помогала шить. Впоследствии Роза стала очень хорошей портнихой. Моя мама Люба в школу не ходила, она была хозяйкой дома, в 10 лет она стирала, готовила кушать, мазала глиняный пол и ухаживала за меньшими братьями. Тетя Роза в школу не ходила, но она была великий математик, все решала в уме, любые сложные задачи. В будущем она решала своим детям задачи в уме. Моя мама так же считать умела, но не могла читать, немного по буквам. Самая старшая дочь Оля очень рано вышла замуж.

Бабушка с детьми переехала в Новоукраинку и поселилась в маленьком домике, у людей нанимала. Дочь Оля полюбила парня, который жил по соседству. Оля была очень красивая, высокая, стройная, и ей было всего 17 лет.

Оля очень любила своего мужа, но однажды она вошла в комнату и увидела, что на руках у него сидит соседская девочка, и они целуются. Она ничего не сказала, выбежала в сарай и выпила бутылку денатурата. Затем она подошла к бабушке и сказала: «Мама, я уже выпила».

Пока нашли подводу с лошадью везти ее в город в больницу, то она по пути на руках у бабушки скончалась. Так бабушка потеряла свою старшую дочь, но нужно было жить и воспитывать остальных детей.

Сыновья Лева и Боря периодами жили в детском доме. Были очень тяжелые и голодные времена.

Самыми умными были Лева и Матвей. Они немного учились, и все схватывали на лету.

Бабушка Этя жила по соседству с семьей моего отца, т.е. с семьей Барингольц. Мой отец Золман бегал в дом бабушки, и ему очень приглянулась мама. Маме он очень не нравился, он был небольшого роста, а мама была высокая и стройная и очень красивая.

Отец с детства был очень больной, в то время бродили банды Махно, Петлюры. Очень много погибло евреев.

Они ворвались в дом к деду и начали стрелять. Пуля попала папе в ногу, и в ногах у него были сквозные дыры. Он несколько лет не ходил, и родители думали, что он не выживет. А, кроме того, у него были раны на щеках, туберкулез кожи. Врачи посоветовали его везти в Одессу на Лиман. И одесская грязь очень помогла. Он забросил костыли и пошел своими ногами.

Несмотря на его болезни, он работал физически стекольщиком, тащил на себе ящик со стеклом. Но болезнь часто давала о себе знать, и были сильные обострения. Отец был человеком большой силы воли — он никогда не пил и не курил. Отец работал, хорошо зарабатывал, но все деньги отдавал своему отцу.

Однажды — это было зимой, отец пригласил маму в кино в клуб. Мама не соглашалась с ним идти, но бабушка ее уговорила. Когда стали подходить к клубу, отец спросил у мамы, есть ли у нее деньги на билеты. Она начала плакать и бежать, упала и сломала ногу. Тогда была зима и сильный гололед. После этого случая отец понял, что нужно немного денег оставлять у себя.

Отец настойчиво просил маму выйти за него за муж, но мама очень не хотела. Бабушке было очень тяжело воспитывать детей, и маму все уговаривали выйти замуж.

Родители отца очень не хотели, чтобы отец женился на маме, только из-за того, что мама очень бедная, а дед уже в то время стал богатым, так как все сыновья работали, и все ему отдавали.

Мой отец Золман не послушал своих родных, взял на палочке свой единственный костюм и с этим приданым пришел жить к бабушке.

Вот тогда и началась настоящая война. Дед кричал бабушке, что она у него выдурила самого лучшего сына, а братья отца бросали камни в окна бабушки.

Так две семьи стали врагами, не общались, не разговаривали. Когда мой отец видел своего отца, он переходил на другую сторону улицы. Но отец так любил мою маму, что он порвал все отношения со своими родными.

30 марта 1930 года у моих родителей родился сын Леня. Когда привезли маму из роддома, так бабушка Хая зашла проведать маму. Однажды на улице мой дед Абрам догнал моего отца и повел его в магазин и купил ему самое дорогое пальто, которое он носил всю свою жизнь.

Родители отца поняли свою ошибку и решили наладить отношения со своими детьми.

Когда отец заработал немного денег, он купил моей маме очень красивое, дорогое пальто, которое она так же носила всю свою жизнь.

Мамина старшая сестра Роза очень много работала, как я раньше писала, она с бабушкой шила на дому у людей.

Муж погибшей Оли все время чувствовал свою вину в смерти жены. Он хотел исправить ошибку и жениться на Розе. Он не давал ей прохода, и она согласилась. Но, прожив с ним несколько дней, она поняла, что жить с ним не может, образ сестры стоял у нее перед глазами, и она сбежала от него, он бегал с пистолетом, хотел ее убить, и тогда бабушка отправила ее к своей младшей сестре в Киев, где она жила 4 года, пока он не уехал в неизвестном направлении из Новоукраинки.

О жизни своей тети Розы я расскажу далее более подробно.

А сейчас я расскажу о жизни моих родителей после рождения Лени.

Отец много работал очень тяжело, а мама воспитывала маленького сына. Леня был слабым ребенком и часто болел, а также очень плохо кушал. Наступил 1933 год — голод на Украине. Отец очень сильно заболел, отказали ноги. Он лежал, а мама голодала с Леней. Родители отца ничем не помогали, хотя жили рядом, и погреб у них был полный продуктами.

Когда отцу было совсем плохо, его родители купили ему путевку и отправили его лечиться в санаторий в Одессу.

Мама оказалась в очень тяжелом положении, а моя бабушка ничем не могла ей помочь. Мой отец экономил, ничего себе не покупал и выслал маме посылку — пряники и леденцы. Мама продала конфеты, накупила крупу, муку. Затем отец выслал еще несколько посылок.

Мама просто ожила, и уже не голодали. Мой отец подлечился, приехал домой и снова начал работать и зарабатывать. Моя мама была очень энергичная и волевая женщина. Она с раннего детства вела хозяйство. Она прекрасно готовила, пекла, могла буквально из ничего приготовить вкусный обед. Она была прекрасная рассказчица, когда она приезжала в гости к братьям своего отца, они всегда ее просили что-то рассказать, и они ползали по полу от смеха. В самые трудные моменты своей жизни она находила выход.

Мамина сестра Роза приехала из Киева в Новоукраинку.

По соседству жила семья — Логвиновых. Отец, мать, дочь Хана и сын Роман. Роман начал ухаживать за Розой, и вскоре они поженились, и моя тетя пошла жить в дом свекрови. Моя тетя была очень несчастлива в своем замужестве. Ее муж Роман имел очей сложный характер. Он не имел специальности, нигде не работал. Тетя Роза зарабатывала на жизнь шитьем, его кормила, а он просто над ней издевался. У родилась девочка — ее назвали Оля — в честь сестры.

Свекор Розы — Рафаил был очень умным и порядочным человеком, он работал в большом магазине, а жена его Сура была не из добрых и плохо относилась к невестке. Свекор жалел тетю, он знал недостатки своего сына. Тете было очень тяжело в этой семье, и она всегда плакала и жаловалась моей маме. Бросить Романа она не могла, так как идти ей было некуда.

В 1934 году мой дед Абрам со своей семьей уехали из Новоукраинки в г. Сталино, теперь это г. Донецк. Это шахтерский город, и можно было легко найти работу.

Дед купил участок земли, это было за городом, на окраине. 5-я Ларинка. Он вместе с сыновьями построил три дома.

Один большой дом был на две половины. В одной половине жили дедушка и бабушка, а во второй половине жила их дочь Хана с мужем и двумя детьми. Муж Ханы был очень тихий, молчаливый человек, он все время проводил за машинкой: шил тапочки и фуражки. Хана была высокая энергичная, с своеобразным характером. Лицом она была похожа на мужчину, и всю жизнь брила усы и бороду. Ее муж Иосиф ее боялся и никогда ей не противоречил.

Напротив дома деда два сына построили большой, красивый дом, так же на две половины. В одной половине жил сын Мойша с женой Сарой и маленьким сыном Фимой, а в другой половине жил сын Наум — Нахман, он был глухим и больным человеком.

Самый младший сын Юра построил себе флигель капитальный из 3-х комнат и жил с женой Женей.

Мои родители остались в Новоукраинке, а в 1935 г. переехали в г. Кировоград. Жил на окраине города, улица называлась Солдатская. Они нанимали квартиру из 2-х комнат, посреди комнаты стояла русская печь и груба. Мама сама пекла хлеб, она не работала, была домохозяйкой. В этом дворе жило много евреев, было очень весело, и все жили очень дружно.

В 1936 г. родилась я, меня называли в семье Марута. Я кушала все подряд, со мной не было никаких проблем, в то время с Леней мама все время переживала, он очень часто болел и ничего не хотел кушать.

Рядом, где мы жили, была большая школа, и Леня пошел в первый класс. В этой школе он окончил два класса и учился на отлично.

Моя тетя Роза также переехала в г. Кировоград, и в 1936 г. у нее родилась вторая дочь Буся. Она очень много работала, так как ей нужно было кормить детей и мужа. Бабушка Этя жила месяцами у людей и шила, и только иногда приезжала навещать своих детей.

Бабушкины сыновья Лева и Матвей сами пробивали себе дорогу, учились и работали. Средний сын Боря учиться не хотел, мой отец начал учить его стекольному делу, но из этого ничего не получилось.

Бабушка отправила его в Запорожье, там жили ее родственники — Лебединские, Златопольские. Они ого познакомили с девочкой из богатой семьи. Он был очень молод, эту девочку не любил, но так сложилось, что они поженились.

Она была единственной дочерью — звали ее Рива, и ее отец дал им все для жизни, и она родила двух мальчиков — Абрашу и Юру.

Мой дядя Лева окончил высшее военное училище, стал военным человеком, жил в Харькове - ему дали комнату. Он перед самой войной женился также на нашей родственнице, ее отец Шмилык Совранский всю жизнь жил в Новоукраинке.

Тетя Рая была старшая дочь, и было у нее две сестры: Соня и Женя. Тетя Рая уехала к дяде в Харьков, и у них родилась дочь Галочка.

Мой дядя Матвей был гордостью нашей семьи. Он окончил университет, увлекался поэзией и стал писать на идише. Поэзия его полностью захватила, и он очень много работал и писал. В 1939 г. он поехал в Москву, был зачислен в Союз писателей.

У моей бабушки Эти в Москве жил двоюродный брат Беляев. Он был очень богатый человек, и у него была единственная дочь Феня. Она была очень красивая, и дядя Матвей влюбился в нее и женился. В Москве была свадьба, и бабушка с т. Розой ездили на свадьбу. Фенин отец дал им отдельную квартиру и так ее обставил, что бабушка, когда увидела все, она не знала, что сказать и где поставить ногу. Феня родила дочь Жанну перед самым началом войны.

Теперь я хочу вернуться к родственникам моей бабушки Эти.

Старшая сестра моей бабушки Аня жила с семьей в Новоукраинке. Когда началась революция, ее муж и сын уехали в поисках лучшей жизни. Он сказал Ане, что устроится и приедет за ней с дочерью. Но прошло очень много лет, она ничего не знала бе мужа и сына. Дочь Люба стала взрослой, у нее был прекрасный голос, и она пела. Жизнь у Ани была нелегкой, и она состарилась, потеряв надежду узнать что-либо о муже и сыне.

А муж Ани с сыном каким-то образом попали Америку. Они там скитались, голодали, даже искали пищу в мусорных баках. Но только спустя много лет он разбогател, сын выучился и занимал большой пост в банке. И на старости лет он забрал свою жену и дочь в Америку. Он одел жену в золото и бриллианты, а дочь Люба стала знаменитой певицей. Аня прислала бабушке большую семейную фотографию, где она сидит в центре с мужем, а вокруг дети и внуки. Она на фотографии очень старенькая, но красивая. Так счастье ей улыбнулось в конце жизни.

Самая младшая сестра бабушки Роза была очень здоровая, волосы рыжего цвета. Она очень любила парня из Злынки. Он был высокий, красивый, его звали Рафаил. Он был несколько лет на службе, а когда приехал, то не пошел к Розе. Она очень переживала, даже хотела покончить с жизнью. Но помогла цыганка, она сделала так, что он утром прибежал и женился на Розе. Вскорости Роза с мужем уехали в г. Киев. Рафаил работал мясником. У них родилось Двое детей: сын Петя и дочь Лиза. Более подробнее я о них расскажу далее.

Сейчас я хочу немного рассказать о братьях моего деда Аврама — мужа моей бабушки Эти. У моего дедушки Аврама было 5 братьев. Они жили в селах, управляли имениями. Один из братьев Иосиф женился на служанке. Она была украинка, здоровая женщина, но лицо у нее было со следами черной оспы. Он с ней венчался в церкви. Тогда это был большой позор. Родители его страшно плакали, и все отказались от сына.

У них родилось б душ детей.

Я помню только двух сестер мамы — это тетя Даша и тетя Женя, а также брат Ваня, который жил в селе. Мамины сестры жили в Кировограде и были очень близки друг другу. Они носили фамилию Голбштейн и были очень похожи на евреек, очень хорошо готовили, фаршировали рыбу по-еврейски.

Я и мои дети очень любили тетю Дашу, она была добрым и отзывчивым человеком.

Теперь я возвращаюсь к моим родителям, их жизни до войны.

Мой дедушка Абрам жил в г. Сталино, он часто писал письма, а также посылал посылки.

В 1940 г. мама решила поехать в гости и проведать папиных родителей. Она взяла меня и брата Леню. Когда мы приехали, бабушка лежала в постели парализованная, а дедушка был уже старый. В квартире было очень грязно, и бабушка была неухоженная.

Мама сразу искупала бабушку, надела на нее новую кофточку, фартучек и посадила во дворе, а затем побелила квартиру и навела полный порядок. Соседи прибежали и сказали, что к старику приехала невестка, так бабушку Хаю не узнать.

Дедушка был счастлив, он купил свежую рыбу, мама сфаршировала, приготовила много вкусных блюд, испекла пироги, и вечером у дедушки собрались сыновья с женами и детьми. Дедушка сидел в центре стола и поднял свой бокал, и сказал, что он пьет за Любу. Мама сказала, что она не такая невестка, как все, он сказал, что наравне со всеми. Дедушка очень хорошо принял маму, накупил много подарков мне и Лене. Это была последняя встреча с родителями папы.

Далее я расскажу об их судьбе.

Перед самым началом войны мама со мной и Леней поехала к своему старшему брату Леве в Харьков в гости. У него родилась доченька Галочка, ей тогда было 3 месяца.

У Тети Раи был день рождения, мама приготовила много блюд, за столом сидели все военные с женами. Когда они уходили, пожимали маме руку и благодарили за такие вкусные блюда.

Мы были в гостях у маминого двоюродного брата Вертинова Альберта. Он жил в Харькове с женой Шурой и сыном Роленом. Он был ученый, занимал большой пост, что-то и области энергетики.

Когда мы уезжали, дядя Лева нас провожал на вокзале, мама очень плакала, как будто чувствовала, что больше его никогда ни увидит.

Перед самой войной дяде Леве как-то удалось поменять квартиру в Харькове на Кировоград. Я не помню, что это была за квартира. Но в самом центре Кировограда рядом с площадью Кирова был прекрасный кирпичный дом на две половины. В одной половине поселилась мама с семьей, в другой половине т. Роза с семьей и бабушка. Родители были счастливы, наконец у них появилось свое жилье, купили новую мебель. Часто приезжал к нам дядя Матвей. Он читал свои стихи, приезжали его друзья поэты, писатели.

Чаще всех у нас бывал друг дяди - писатель Хорунжий. Мы часто слышали такие имена как Михоэлс, Зускин, еврейские писатели были связаны с еврейским театром. Включали патефон и слушали музыку. Но счастье продолжалось недолго. В этой квартире мы прожили недолго.

22 июня 1941 г. на фоне общего спокойствия, в прекрасный день — началась Великая Отечественная война. На улицах висели радиоприемники, и диктор Левитан объявил о начале войны.

Родители растерялись, не знали, что делать, но решили остаться в городе, не уезжать. Они были уверены, что Гитлер не тронет евреев, и что немцы относятся доброжелательно к евреям.

Но, видно, нам было суждено жить. И буквально в последний день родители встретили двоюродную сестру папы. Она работала в народном суде секретарем. Она спросила: «Почему вы не уезжаете?». Мама ответила, что решили остаться в городе. Она начала кричать и говорить: «Немедленно уезжайте, немец убивает всех евреев».

Тогда мама и тетя прибежали домой, быстро взяли документы, узелки, закрыли квартиру па ключ и побежали на железнодорожный вокзал. Там стоял товарный поезд, открытый, быстро погрузились, и через несколько минут поезд тронулся. Через час после нашего отъезда немец вошел в Кировоград, и мы видели, как все горело.

Мы только отъехали от ст. Лелековка. По дороге нас очень бомбили, пули свистели над головой, приходилось прыгать с поезда и бежать в посадки, много людей тогда ранило, и были убитые.

Мы доехали до Минеральных вод, нас поселили в колхозе, там был огромный колхозный сад, и в основном росли сливы, и был большой урожай сливы.

На воротах стоял небольшой домик, там жил сторож. Вот нас две семьи жили в этом домике, кушать было нечего, питались только сливами.

Мой отец по болезни получил белый билет, его в армию не взяли, так что он был с нами, а дядя Роман сумел притвориться больным, он на комиссии в военкомате падал, как будто бы у него эпилепсия, и его также не взяли в армию, и он был с нами. С молодых лет он страдал желудком, но в этом саду он вылечил свой желудок. Он утром, в обед и вечером съедал по ведру слив и вылечил свой желудок.

Вскорости мама и тетя Роза наняли квартиру у очень хорошей женщины – ее звали Харлампевна. Она делилась продуктами и очень помогала.

Рядом с домом была железнодорожная станция, и мой отец и дядя Роман подрабатывали.

Все время шли эшелоны с ранеными. Бабушка все время плакала, так как ничего не знала о судьбе своих сыновей.

Дядя Лева был офицером, и его забрали в первый день войны, а дядю Борю забрали во флот, дядя Матвей также был на фронте.

И вот однажды к папе и дяде Роману подошел военный, у пего в руках была пачка фотографий. Он спросил их, не знают ли они случайно этих людей, показал все фотографии. Отец увидел наши фотографии, мы маленькие, бабушка с нами. Тогда они привели его к нам домой и это оказался телохранитель дяди Матвея. Его отпустили на два дня проведать мать, и дядя, не зная, где мы, дал ему фотографии и попросил по пути спрашивать на вокзалах.

Он рассказал, что дядя жив и здоров, и радости не было предела. Затем он уехал, и через несколько дней приехал сам дядя Матвей вместе с телохранителем.

Я была совсем маленькая, но помню, как мы ходили на цыпочках, чтобы их не разбудить. А их кители висели на спинках стульев. Спали они на полу.

Эта станция называлась Курсавка, и все поезда с ранеными шли круглые сутки. Дядя Матвей сказал, что немец идет на Кавказ, и что нужно срочно уезжать. И так второй раз судьба спасла нас от немцев.

Дядя нас посадил в вагон, на станциях было столько людей, что невозможно было залезть в вагон. Но дядя вместе со своим телохранителем всех отбрасывал и нас заталкивал в вагон.

На разных станциях он спрыгивал с вагона, приносил кушать и кипяток. Так мы с ним доехали до ст. Урбах, он попрощался с нами и сказал бабушке, что он едет на передовую.

Дальше мы уже ехали сами. Бабушка очень сильно плакала, а также мама и тетя Роза. Ведь они не знали, увидят ли его.

Мы очень долго ехали и приехали в Среднюю Азию в г. Андижан.

Затем мы поехали по адресу ст. Тянтиксай сельсовет «Узгориш» — колхоз Нариман. Мы попали на квартиру к узбеку, его звали Додовайка. Он нас поселил в такое помещение, где раньше держал овец.

Нас было две семьи, и бабушка, и мы жили в одной коморке, а посредине стояла железная круглая плитка с большой трубой. Для того чтобы что-то сварить, все дули по очереди, и были все черные в саже. Топили палками от хлопка, они были мокрые и не хотели гореть, поэтому дули.

Моя мама была беременна на последнем месяце. Когда начались схватки, папа побежал к председателю колхоза, и он дал повозку и дохлую лошадку. Роддом был в г. Андижане, посадили маму, и папа и дядя Роман стали погонять лошадку, а она не хотела идти, падала на ноги. Тогда дядя Роман выломал целое дерево и чуть не забил лошадку, он так ругался нецензурными словами, а мама смеялась, несмотря на схватки. Мама очень быстро и легко родила девочку, и назвали Надя.

Все, что давали маме кушать в роддоме, мама передавала мне и Лене.

Наш хозяин Додовайка имел 7 душ детей, все девочки и самый меньший мальчик. Он попросил маму, что если родится девочка — назвать ее Хурун-захан, как его дочь, а если мальчик, то назвать Тур-данбай.

Когда маму привезли из больницы — мама сказа хозяину — кызымка Хурунзахан. Он очень обрадовался, схватил маму на руки и кружил по всему двору. Так у нас появилась сестричка Хурунзахан.

Я целыми днями плакала, говорила маме, что нужно ее выбросить, так как я хочу спать с мамой.

Условия были ужасные, искупать Надю было не в чем, узбеки маме ничего не давали. Так я с Леней выручали маму. Леня ходил к узбечке и приносил для Нади молоко.

Однажды молоко при кипячении сварилось, он взял это молоко, и уже на дворе была ночь, и пошел к этой узбечке. Там собрался совет старейшин, а он стоял и рассказывал, что его сестричка осталась голодной из-за того, что узбечка подлила воду в молоко. Совет старейшин постановил заменить молоко, и он подождал, пока она подоила корову, и принес свежее теплое молоко. У нас в семье была паника, мама не знала, где его искать.

Меня называли Маняхан, хозяин меня любил, он ночью приезжал с гор, привозил орехи, урюк, киш-миш и стучал ночью в маленькое окошко и передавал гостинцы, говорил — это Маняхан.

Я в их доме была своим человеком, и они мне все давали: тагару тазик искупать Надю, ножницы, ведро.

Вот так я с Леней выручали маму. Когда Наде исполнился год, мои родители решили уехать из Средней Азии.

Еще шла война — никуда не пропускали. Они доехали до г. Красноводска и там жили под открытым небом 2 месяца. Питались одной селедкой и жили возле моря.

Мама Надю не разворачивала, не купала, но было одно спасение, что она никогда не плакала. Это был ребенок войны.

Была, т.е. заседала, комиссия из 10 военных. Мама с Надей на руках вошла первая. Ей сказали, что никому не дают пропуска, так как везде идет война. Мама сказала, что у нее ребенок загнил в одеяле и если ей не дадут пропуск, то она оставит ребенка.

Маме только одной дали пропуск, всем отказали.

Мы погрузились на корабль и двигались в сторону Сибири. С большими мытарствами и переживаниями мы попали в г. Челябинск, а затем поехали г. Кустанай. Это Сибирь — морозы достигают 50-60°, большие снега, а мы приехали совсем без зимней одежды, а уже приближалась зима.

Моя мама и т. Роза наняли квартиру у одной женщины — ее звали Фрося. Муж ее — Степан Кондратьевич был слепым и намного старше нее. У них было два сына: Коля и Федя. Они были в армии.

Квартира состояла из двух комнат и больших сеней, там лежали дрова и уголь.

Первая комната была небольшая, посреди стояла русская печь и лежанка. Во второй комнате жила Фрося с мужем. В первой комнате жила наша семья, семья т. Розы и бабушки. Вдоль стен сбили из досок такие топчаны, и все спали поперек, а на лежанке спали по очереди, тянули жребий.

В Кустанай были эвакуированы все фабрики, заводы. Там шили одежду для солдат, офицеров и моряков.

Женщины все были эвакуированные. Мама и т. Роза с ними познакомились, и они им выносили куски материала — очень крепкий материал синего и защитного цвета.

У мамы была швейная машинка «Зингер» ручная. Т. Роза шила юбки, пиджаки, а из остатков шила детские вещи. Мама с тетей уходили очень рано на базар и возвращались с темнотой. Люди были раздетые, приезжали из окрестных сел и все закупали. У тети Розы все очень хорошо получалось. Мама продавала, а тетя Роза ей подносила товар. Они хорошо зарабатывали, кормили всю семью.

Вечером, когда приходили домой, мама готовила, стирала, купала детей, а т. Роза шила допоздна, а утром снова уходили на целый день. Все было очень дорого, я помню, что 0,5 л молока стоил 100 руб. Мы были с бабушкой.

Т. Роза пошила всем детям теплые пальто из синей ткани, купили нам теплые платки и валенки, и мы целыми днями гуляли на улице. Катались на санках, несмотря на сильные морозы, и никогда не болели.

Папа и дядя Роман работали на железной дороге, они разгружали вагоны. Тетя Роза пошила им ватные телогрейки и пришила внутри такие карманы, что в карман влезала коровья или свиная голова. Они часто приносили мясные продукты. Очень часто ночью стучали в окно и кричали: Логвинов и Барингольц — на разгрузку вагонов. На улицу было страшно выйти, метель, вьюга, мороз под 60°, а они вставали и шли разгружать вагоны.

Папа и дядя Роман недолго с нами прожили, их отправили в трудовую армию по восстановлению железных дорог, мама и т. Роза остались единственными кормильцами. Мы, конечно, не голодали, у нас была теплая одежда, и было что кушать. Они шили одежду, целыми днями стояли на базаре и все нам покупали.

Наш хозяин Степан Кондратьевич был слепым, но был очень добрый и умный человек. Он когда-то был купцом первой гильдии, был во многих странах и был богатым человеком. Он построил большой дом, у него была жена и дети.

Но однажды он встретил Фросю, он в нее влюбился, она была моложе его дочерей, оставил свою семью, и построил небольшой домик, где жил с Фросей, и у них родилось два сына.

Он ходил часто к первой жене, навещал своих детей. Она решила ему отомстить, натопила баню и что-то пустила, какие-то газы. Он искупался, начали болеть глаза, и он ослеп. Фрося с ним жила, но она любила выпить, напивалась так, что рвала на себе одежду и оставалась голой.

Тетя Роза все время ее одевала. Она была очень добрая и отзывчивая. Она всегда хотела что-то заработать. Пекла кабаки в духовке, резала на куски и несла к поезду. Все раздавала раненым и солдатам, и приходила домой без денег.

Степан Кондратьевич называл ее ухарь-купец. Длинными зимними вечерами, когда уже все укладывались спать, он сидел на маленьком стульчике возле грубки и рассказывал всякие интересные истории, иногда до утра рассказывал — ему просто не спалось. Он очень любил Надю, называл ее внучкой. На Пасху он сидел на кладбище, и ему давали пасхи, яйца крашеные. Он все приносил Надечке. Надя говорила, что когда мы будем уезжать, она дедушку возьмет с собой и будет его кормить супом и вареньем.

Я помню, как с фронта вернулись их два сына. Коля был ранен в ногу, а у Феди была ранена рука. У них в рюкзаках был сахар, и они давали нам, детям.

Коля был очень умный, серьезный, он вскорости уехал учиться в Челябинск, а Федя был веселым, похож на Фросю.

Бабушка получила извещения, что ее два сына Лева и Боря пропали без вести. О судьбе дяди Матвея она также ничего не знала.

Жена д. Левы — тетя Рая с Галочкой также были эвакуированы в Сибирь и жили в с. Боровое. Тетя Рая там работала учительницей.

Мама с т. Розой случайно узнали, что т. Рая живет в селе Борове и очень нуждается. Они поехали в это село и очень ей помогли. Они виделись Новоукраинке. Наконец настал долгожданный день победы, и никому не верилось, что наступил мир на земле.

Мама и т. Роза стали готовиться ехать домой на родину. Начали готовить продукты на дорогу. Напекли два мешка белого хлеба и два мешка сдобных коржиков, ведь дорога была очень длинная. И в самый последний день перед отъездом Фрося закрыла камин в грубе. Она объяснила, что не хотела, чтобы выдувало тепло. В общем, мы все угорели и были без сознания. Первая очнулась бабушка от сильной головной боли. Открыли все окна и двери, и мы начали выползать на снег. Мы целые сутки лежали с компрессами, но чудом остались живы. Фрося плакала и очень извинялась.

И так настал день отъезда.

Мы ехали поездом до Челябинска, и Фрося с сыном нас провожали. Федя лежал на самой верхней полке, и его не проверяли, а Фрося подлезла под нижнюю полку и спряталась.

Когда стали проверять билеты, то ее заметили и вытащили, маме пришлось уплатить штраф, так они с нами доехали до Челябинска, и мы с ними распрощались.

В пути мы были целый месяц. Мама с тетей выменивали на станциях хлеб на другие продукты, и было что кушать. Ехали только товарными вагонами.

После войны в Кировограде все было разрушено, а также окрестные села были разбиты.

У папы было очень много работы, ведь каждый человек первым делом стеклил окна. Он ходил с большим ящиком стекла на спине по селам и стеклил. Он хорошо зарабатывал и собрал много денег, которые хранил у своих приятелей поляков, их фамилия Легкович. Это были очень интеллигентные люди, детей у них не было, и дружба с ними длилась многие годы. О них более подробно я расскажу далее.

Папа решил отстроить разбитую квартиру и приготовить ее к нашему приезду. По ул. Карла Либкнехта был большой двор, там было несколько домов, которые стоил богатый немец.

В таком большом доме папа выбрал очень большую комнату и сделал капитальную стену, и получилась комната и кухня, на кухне сделал окно и поставил плиту и грубу.

Эта комната, видно, когда-то служила для приема гостей, Потолки были очень высокие, и дорогая лепнина, львы с открытыми пастями. Двери и окна были очень высокие и резные.

Вначале входили в коридор, из коридора были три двери, одна в нашу квартиру, затем была дверь в одну большую комнату, ее ремонтировала женщина Лидия Андреевна, муж ее был на фронте, она приехала с маленьким сыном Толей.

Папа вместе с Лидией таскали на плечах воду из речки, очень тяжело работали, а также нанимали людей. Папа очень поддерживал Лидию Андреевну и делился всем, что у него было. В общем, к нашему приезду квартира была готова.

Когда мы подъезжали к Кировограду и ехали мимо ст. Лелековка, мы увидели нашего папу, он стоял на стуле и стеклил домик, где жил путеводитель. Мы начали кричать папе, но поезд шел быстро, папа оглядывался, но нас не заметил.

Наконец мы приехали в Кировоград, погрузили свои вещи на подводу и поехали уже к себе домой на ул. Карла Либкнехта, 26.

На воротах жила соседка Катя, папа у нее оставлял ключи от квартиры. Она нас повела к дому и открыла квартиру. Квартира была такая чистая, от белизны стен слепило глаза, полы сверкали, стояла железная кровать и два стула, а также небольшой сундучок, в котором папа купил нам подарки, ан кухне был небольшой столик и две табуреточки. Увидев такую квартиру, все были счастливы, мама говорила, что она только мечтает, чтобы крыша была над головой, стол и кровать.

Вечером пришел папа с работы, а Катя говорит «Сенечка, приехала твоя семья». Он начал бежать, была трогательная встреча.

Так началась наша новая жизнь в этой квартире в послевоенное время. Кировоград был очень разрушен, стояли скелеты домов, было просто страшно смотреть, в нашем дворе стояли подбитые немецкие танки.

Но мы, дети, были счастливы и целыми днями играли на улице.

После войны в живых остался дядя Матвей. О вернулся к своей семье, и вскорости он с женой Феней приехали к нам в гости в Кировоград.

Жена дяди Левы т. Рая вернулась в Новоукраинку к своим родным с дочерью Галочкой. Жена дяди Бори с сыновьями вернулась в Запорожье и жила также со своими родителями. Ее отец был мастеровым человеком, он воспитывал своих внуков, был очень строгим. Тетя Рива так больше замуж не вышла, и всю жизнь работала прачкой.

Когда вошли немцы в г. Сталино, то бабушка Хая умерла, и ее не успели похоронить, и так ее положили в шкаф и оставили, а дедушку Абрама с невестками и внуками бросили в шахту.

После войны приехала дочь Хана с тремя детьми, муж ее вернулся с фронта. Она поселилась в доме, где жила, а также заняла половину родителей.

Дядя Юра вернулся с войны и жил в своем флигеле с т. Женей.

Большой дом, где жили два брата, Мойша погиб на фронте, вернулась его жена с сыном, и также

Приехал больной брат Наум.

Впоследствии Наум женился на Саре и воспитывал Фиму, как своего родного сын, и у них родилась девочка Мила.

Все дома, которые строил дедушка вместе с сыновьями, не пострадали во время войны.

Две девочки Зина и Велина стояли перед ямой, но их оттолкнули, и они надели платочки и пошли по селам.

Две русские семьи их спасли, и после войны они вернулись в г. Сталино, меньшая Велина жила д. Юры и т. Жени. Они ей дали высшее образование, старшая Зина также жила у родственников.

Папин старший брат дядя Исаак вернулся с войны, он работал зам. начальника шахты, построил большой дом на две половины, в одной жила младшая дочь Муся с мужем и дочерью, а во второй половине жил дядя Исаак с тетей Лизой. Дядя Исаак был очень умный человек, и был для всех родных, как отец.

У него на фронте погиб сын Фима, он был совсем юный.

Вторая дочь Люся жила с мужем и двумя мальчиками отдельно.

Был второй брат д. Володя, он также построил себе дом, работал стекольщиком. У него была жена Роза и две дочери: Маня и Люба. Они в настоящее время проживают в Канаде со своими детьми и внуками.

Дядя Исаак и д. Володя очень рано ушли из жизни – им было по 50 лет.

Когда мы приехали в Кировоград, у папы было много денег. Он хоронил их у знакомых поляков, они лежали в таком месте, что стали мокрые. Я помню, как вся квартира была заложена деньгами, и мама их сушила, но много денег пропало. После всего пережитого, как мы голодали, мама начала нас откармливать.

После войны были огромные базары, продукты были вкусные, без химии. Колхозники все возили на подводах. Особенно были вкусные молочные продукты. Мама покупала ведрами мед, масло, все самое лучшее. Мы уже не могли кушать, и куски белого хлеба с маслом и медом забрасывали за шкаф, он был очень высокий.

Дядя Роман устроился работать в маленькой будочке, у него было все, галантерея и всякие мелкие товары. Тетя Роза работала вместе с ним.

Приехал дядя Матвей и добился, что тете Розе дали разрешение отремонтировать ту часть квартиры, которая была разбита. И так т. Роза начала себе отстраивать свою квартиру. Она нанимала рабочих и ей все быстро сделали. У нее также было две комнаты, кухня и спальня. Кухня была большая, и стояла плита с грубой.

После войны у нас появилось прибавление в наших семьях.

9 мая 1945 г. у т. Розы родилась дочь Соня.

20 мая 1945 г. у мамы родился сын Аркадий.

Мы, все дети, росли вместе в одном коридоре.

Оля очень любила Леню, и очень дружили. Я была неразрывно связана с Бусей, ходили в один класс, всегда вместе выступали, неплохо пели.

Соня дружила с Аркадием, и только Надя была одинока, у нее не было пары. Она была очень тихая, застенчива, всегда закрывала лицо рукой, и ее называли узбечка.

Бабушка очень часто плакала, говорила, что не знает, где лежат косточки ее сыновей. Мы не понимали ее горя и часто ее не слушали, называли ее Бетля. Она, когда на нас сердилась, говорила: «Детки, зачем вы были нужны, что без вас не смогла бы существовать Советская власть».

В 1945 г. я пошла в первый класс вместе с Бусей. Ленечке было 14 лет, но, так как во время войны он не занимался, то пошел в 6-й класс. Я с Бусей ходили в 24-ю школу, где мы окончили 7 классов, тогда школы были отдельно женские и мужские.

Эта школа была семилетка, затем мы перешли в школу № 11 и окончили 10 классов.

Оля и Лена учились все время на отлично и окончили школу с серебряными медалями.

Послевоенное время было самое счастливое в нашей жизни.

Папа много работал, он был первоклассным мастером своего дела, его знали в городе, и он делал сложные работы, никогда в своей жизни не разбил ни одного стекла. Из соседних деревень к нам домой приезжали люди, и папа делал им алмазы и чинил их.

Мама не работала, она ухаживала за семьей, пекла, варила, каждый день ходила на базар и покупала самые лучшие продукты.

Дядя Роман и т. Роза работали на базаре в маленьком ларьке, где были всякие мелкие товары.

У нас дома, несмотря на то что была одна комнаты, всегда были гости и чужие, и дальние родственники.

Фима, сын папиного дяди, который жил в Новоукраинке, жил у нас два года, он учился в ремесленном училище. Мама его всегда кормила и ухаживала за ним. Тетя Роза всех направляла к нам домой, говорила: «Идите, Люба дома». Мама варила ведерные кастрюли и всех принимала и кормила.

Однажды отец привел к нам чужую женщину с девочкой. Она сидела на вокзале, ехала к брату в Москву. И у нее не было денег на билет. Она несколько дней жила на вокзале голодная с маленьким ребенком. Папа привел ее к нам домой, и она жила месяц, ее одели, купили билет в Москву. Очень долго она писала письма с благодарностью.

Таких случаев было много, когда помогали чу людям.

Бабушкина младшая сестра Роза после воины вернулась в Киев, ее муж вернулся с фронта. Но в семье Розы случилась большая трагедия. Ее сын Петя работал перед войной в торговле. Он был совсем юным мальчиком. Когда была ревизия, то обнаружили крупную недостачу. Там работали опытные мошенники, они всю вину переложили на этого ребенка. Его осудили – это было перед самой войной, и когда началась война, его отправили в Сибирь, в общем, очень далеко.

Роза поехала его искать. Она ходила пешком из лагеря в лагерь. На плечах был тяжелый мешок с продуктами, ноги обмотаны тряпками, сильные морозы и глубокие снега. Наконец она нашла лагерь, где был Петя. Но ей сказали, что за день до ее прихода он умер от голода.

Это ужасное горе оставило глубокий след на ее здоровье. Она всю оставшуюся жизнь очень болела и все время плакала. Она жила после войны в г. Киеве, дядя Рафаил работал на базаре мясником. Их дочь Лиза вышла замуж, и у них родился мальчик, которого назвали Петя, в честь погибшего дяди.

Лиза была очень красивая, и ее муж Леня также был очень красивый. Но Лиза очень болела, она жила с одним легким, а второе легкое было сжато. Все деньги шли на частных профессоров. После длинного перерыва она родила девочку Эмму, хотя врачи ей не разрешали рожать. Бабушка часто ехала в гости к сестре в Киев. Она сидела целыми днями за швейной машинкой и обшивала Лизу и ее семью. Я три раза ездила с бабушкой в Киев, много гуляла по городу. Остались очень хорошие воспоминания.

В нашем дворе, где мы жили, было много соседей. Было несколько еврейских семей: с. Окуневых, Ингеров, Хмельницких. Летом, когда уже все отдыхали от работы, соседи с маленькими стульчиками подходили к нашему порогу, порог состоял из двух камней

Мы, дети, устраивали концерты, много пели, даже ставили небольшие спектакли. Мой папа сидел в центре камня, он имел большое удовольствие от нашего пения, ведь я и Буся были главные артистки. Я писала раньше, что Леня и Оля окончили школу с серебряными медалями. Они поехали в г. Харьков. Оля поступила в Юридический институт, а Леня — стоматологический институт. Оля жила на квартире у очень хороших людей, она была у них как дочь. Леня жил в общежитии, он много занимался, никогда не гулял с девушками. Мама его спрашивала, почему он не обращает никакого внимания на девушек. Он сказал, что ему нужно заниматься, а девушки ему будут мешать.

Несмотря на то, что родители посылали ему деньги, он всегда приезжал очень худым и замученным. Тогда бабушка и мама начинали его откармливать, ведь Ленечка был ее любимым внуком. Она готовила наливочки, все готовила заранее и запирала в своем сундучке. Она всегда говорила, что дядя Роман отпивает наливочку и открывает ее сундучок. Мы всегда над ней смеялись.

Я вспомнила один эпизод, когда бабушка получала паек 0,5 кг хлеба за своих пропавших сыновей, это было в Средней Азии. Этот хлеб был наполовину с песком. Она давала нам по кусочку, а остальное закрывала в сундучке на ключик. Я плакала и говорила: «Мама, укради у бабушки кусочек хлеба». Мама гвоздиком открывала замочек и давала мне маленький кусочек, а когда приходила бабушка, я говорила ей, что мама у нее украла хлеб. Мама меня ругала и говорила, что больше никогда не даст хлеба, на следующий дей я снова ее просила. Наверное, поэтому я до сих пор очень люблю хлеб.

Папа работал на весоремонтном заводе, там делали такие приборы – назывались ветропасы, это применяется на строительстве, чтобы стены были ровные. Папе дали на заводе такую машинку, он вырезал круглые стекляшки для этих ветропасов. Он приносил из завода куски стекла, и мама их мыла и сушила, а ночью, когда мы спали, они вдвоем работали. Папа вырезал стекляшки, а мама сидела в очках и плоскогубцами их обрезала. Это была тяжелая и кропотливая работа. Деньги платили за количество этих стекол. Они делали 1000 шт. и до 2000 тыс. Очень часто стекло попадало маме в глаза, и приходилось ночью бежать и искать врача. Лене нужно было помогать, и поэтому они занимались этой работой.

Удобств в квартире не было, туалет был во дворе, один на всех соседей. Летом было еще ничего, а вот зимой в сильные морозы туда невозможно было войти.

Зимы были очень холодные, снежные. Снег лежал целые горы на 2-3 месяца. Морозы иногда были очень сильные, отменяли занятия в школе.

Зимой мама топила плиту, и все готовила на плите, а вечером затапливали грубу, чтобы ночью было тепло. Пока в грубе был огонь — было тепло, а как только огонь погас, все тепло выдувало, и мы ложились в постель с грелками, а утром было так холодно, что не могли вылезть из одеяла. Я все время спала с Надей на железной кроватке.

Летом в общем коридоре горело три примуса. Керосин был нечистым, и все время огонь исчезал, и приходилось прокалывать примусной палочкой. Вся посуда была в саже, и вечером мама выносила посуду во двор и чистила ее песком. Стирала мама в корыте, и была такая доска, на которой она терла белье. У нас была большая семья, и нужно было всех обстирать и накормить.

Но никто не жаловался на плохую жизнь, и все радовались свободе и миру на земле.

В центре Кировограда стояла городская баня. Один раз в неделю мама меня и Надю водила в баню.

Папа с Леней ходил отдельно в мужскую половину. Мама покупала билеты, и мы очень долго стояли в очереди, а зимой мы были в теплых пальто, так мы обливались потом. Когда заходили в общий зал, так был такой пар, что лиц людей не было видно. Мама садила нас на лавки и терла нас одежной щеткой и простым мылом. Она нас хорошо мыла, потом мы выходили в раздевалку и надевали чистое белье, все это нам шила бабушка, а мама вышивала наши рубашечки.

После бани мы выходили на мороз, снег скрипел под ногами, светила луна и падал мелкий снежок. Было очень приятно, и мы почти не болели.

Я в детстве часто ездила в г. Донецк — Сталино к папиным родственникам. Я больше всего находилась уд. Юры и тети Жени. Я очень любила т. Женю, она была очень красивая, очень вкусно готовила. У них очень часто гостила сестра т. Жени — т. Бетя. Они очень шутили, были веселые, и мне с ними было очень интересно. Я часто бывала на Ларинке т. Ханы и т. Сарры. Т. Сарра была очень добрая и отзывчивая женщина.

У дяди Юры и т. Жени не было детей. Когда родился Аркадий, они просили моих родителей отдать им ребенка, но мама не согласилась, несмотря на то что с Аркадием было много проблем, и мама думала, что он вообще не выживет. Он родился крупным ребенком — 4,5 кг, и был очень красивый.

Когда ему было 2 месяца, у него начались припадки, которые в народе называли младенческие. Стоило ему только заплакать, как сразу начинался припадок, мама накрывала его черным, вызывала скорую помощь, но врачи разводили руками, ничего не могли сделать. Такие припадки были по несколько раз в день и ночью случались. Родители падали с ног, вообще не спали и не знали, что делать. Маме посоветовали обратиться к бабке, ей было 102 года, она жила в городском саду. Она сразу сказала, что ваш ребенок будет жить, и взялась его лечить. Мама с папой несколько раз ходили к ней до восхода солнца, она его купала в корыте, где было железо и разные травы, и он спокойно спал, мама просто удивлялась. Она сказала число, день и месяц, когда будет последний приступ очень тяжелый, и это будет переломный момент, и больше приступов не будет. Все было точно, как она сказала. Был очень тяжелый приступ, но он был последним. Аркадий стал быстро поправляться, и в школе очень хорошо учился.

Как я уже писала, дядя Матвей жил в Москве со своей семьей, и был очень счастлив. Он состоял в

Союзе писателей и встречался с очень интересными людьми. Он писал все на идише.

Однажды он приехал в Кировоград, и тетя Роза привела к нам женщину. Она была молодая и красивая. Во время войны у нее на глазах убили всю ее семью, и она стояла над ямой. Но в последний момент ее спас полицай, он учился с ней в школе. Он был партизан, но был подослан к немцам. Он ее вывез и отправил в Днепродзержинск к своим родственникам. Она шла зимой из Кировограда пешком в г. Днепродзержинск, пришла по адресу. Старая женщина, у которой было много своих детей, приняла ее и спасла ей жизнь. Она называла ее мамой. Немцы угоняли молодежь в Германию. Угнали двух ее дочерей, а за Мусю она платила немцам золотом.

После войны она вернулась в Кировоград и отсудила большой дом родственников. Дом был самый красивый в г. Кировограде, и была шикарная мебель.

Когда д. Матвей ее увидел, и она рассказала все, что пережила в войну, он сказал, что напишет о ней книгу, и очень влюбился в нее. Он сказал, что возьмет развод со своей женой и женится на т. Мусе.

Бабушка и мама плакали, отговаривали его, просили не оставлять семью, ребенка, которого он очень любил. Но он был ослеплен ее красотой, никого не послушал, и все сделал по-своему. Это была самая большая ошибка в его жизни. Тетя Муся продала свой дом за 100 000 тыс., и у дяди Матвея было столько же денег. Они поселились за Москвой на даче. Платили большие деньги за жилье, кушали в ресторанах, и деньги за год промотали. В общем, жили на широкую ногу.

В то время в Москве начались ужасные события. Это было примерно в 50-е годы. Началось дело врачей, самых видных врачей признали врагами народа, посадили и убили многих еврейских писателей, уничтожили еврейский театр. Эти были видные люди, которых дядя любил и дружил с ними. Погиб Михоэлс, Зускин, писатели Квитко и многие другие видные люди. Дядя был военным, и все это отразилось на его здоровье. Он каждую минуту ожидал, что за ним придут и арестуют его. У него началась мания преследования, это уже было начало тяжелой болезни.

Затем его перевели работать в г. Харьков, дали квартиру в военном городке, и т. Муся была беременна.

Когда начались все неурядицы, она не хотела понимать дядю, его переживания. Так как она была беременна, она целыми днями лежала в постели, ничего не готовила, не стирала и не убирала. Он все делал сам. Кроме этого, она ему устраивала истерики и скандалы, часто без причины вызывала его домой. Затем она родила девочку, назвали ее Вита. Он не смог сосредоточиться на своей работе, и его уволили, забрали квартиру, в общем, они остались без жилья, без средств к существованию. Болезнь начала прогрессировать, он всего начал бояться, говорил, что за ним едет черный ворон.

Они приехали в Кировоград, поселились у нас в квартире, мама нашу комнату отгородила ширмой, и им отдали полкомнаты. Это была не жизнь, а сущий ад. Дядя Матвей нигде не мог работать, говорил, что его преследуют и издеваются над ним. Жили они на маленькую пенсию бабушки. Виточка немного подросла, д. Матвей с семьей выбрались на квартиру.

Т. Муся работала в фотографии кассиром, а дядя не работал, она перестала его воспринимать, как мужа. Она вела разгульный образ жизни, имела много любовников, которые ей помогали.

В Крыму в г. Симферополе жил дядя Исаак, это был самый младший брат бабушкиного покойного мужа. Это был очень порядочный, интеллигентным человек. У него была одна комната, и он жил один. В Симферополе жила его дочь с мужем и двумя сыновьями.

Он пригласил дядю к себе, очень ему старался помочь. Но жизнь дяди его очень раздражала, ведь он был больным и старым человеком. Дядя от него уехал, жил в разных городах Крыма, скитался, голодал. Несколько раз его принимали женщины, но долго с ним никто не мог жить.

Тетя Роза все время писала письма в Москву в Союз писателей, и ему дали одну комнату в многоэтажном доме в центре города и назначили ему пенсию. Но этой пенсии ему хватало на полмесяца, а остальное время он голодал. Тетя Роза и мы, племянники, ему иногда помогали, высылали деньги. Он иногда ехал в Москву, его печатали очень редко и мало платили

Он хотел видеть свою дочь Жанну, но она его не признавала. Феня вышла замуж за человека, который удочерил Жанну и воспитывал ее. И только после смерти отчима, когда Жанна выезжала с мужем и детьми в Израиль, она вызвала дядю и попрощалась с ним. В дальнейшем о судьбе Жанны и ее семьи нам ничего не известно.

Жизнь дяди Матвея была очень тяжелой, и конец печальным. В возрасте 72 лет он умер в Кировограде, отказали почки. Последние дни с ним была его дочь Вита.

Я хочу немного написать о мамином двоюродном брате Бертинове Альберте и его жене Шуре.

Во время войны д. Альберт занимал пост министра электростанций, он сидел в Кремле за одним столом с Калининым.

Его единственный сын Ролен пошел добровольно на фронт. Но он очень заболел, и его привезли в Москву. Лечили его кремлевские врачи, но диагноз был страшный - саркома, и в возрасте 22 лет он умер. Дядя Альберт и т. Шура всю свою жизнь не могли смириться с этим горем, и все свободное время они проводили на кладбище у могилы сына. После войны они жили в Москве по ул. Пятницкого, т. Шура работала последние годы ст. экскурсоводом в музее Ленина, а дядя Альберт работал с аспирантами в Авиационном институте. Он материально помогал бедным студентам. Они оба умерли, т. Шура раньше, а потом д. Альберт: их похоронили рядом с сыном, и сделали общий памятник. Когда дядя Матвей приезжал в Москву, он всегда останавливался у д. Альберта.

Послевоенное время было самое счастливое в моей жизни.

Бабушка однажды поехала в Запорожье к своему племяннику Мосею Златопольскому. У него жена была русская – ее звали Дина, она была намного моложе его. Он когда-то сидел в тюрьме, у него был туберкулез легких, и Дина там работала в больнице выходила его, спасла ему жизнь. Когда его освободили из тюрьмы, он ее привез в Запорожье и женился на ней. У них родился сын Яша. У бабушки были также родственники Лебединские, дядя Лева был добрый и отзывчивый человек.

Я целыми днями проводила не Днепре, соседская девочка Света и ее отец, который был в отпуске, брали меня на Днепр, у него была моторная лодка, мы купались, загорали, ловил рыбу. Однажды я даже тонула, с тех пор стала бояться воды.

В 1953 году я с Бусей окончили школу – 10 классов. Нам очень хотелось учиться в г. Харькова: там учились Оля и Леня, а кроме того, это был студенческий город.

Мы поехали в Харьков и подали документы в Харьковский библиотечный институт. Целое лето готовились, но когда поехали сдавать экзамены, то не прошли по конкурсу. Тете Розе сказали, что нужно уплатить деньги, и не малые, в то время у наших родителей таких денег не было, и мы не поступили. Мы потеряли год, сидели дома. На следующий год Буся поступила в машиностроительный техникум, а я на двухгодичные курсы медсестер. Учеба, т.е. медицина мне очень нравилась, я занималась на отлично

Но однажды пришло очень тяжелое известие в наш дом. Заболела мама, и есть поставили страшный диагноз – рак груди. Это было для нас как гром среди ясного неба. Ведь мама была совсем молодая, есть было всего 44 года.

Ленечка окончил институт и женился на Кларе. Клара жила в г. Енакиево Донецкой области и работала в Горздраве, а Ленечка работал в МСЧ «Кр. Профинтерн» — стоматологом. Мама сразу уехала к Ленечке в Енакиево, и Леня поместил ее в больницу в г. Донецк. Маме сделали очень тяжелую операцию, и папа уехал к маме в Донецк, ведь там жили все его родственники. Мы были дома с бабушкой, я оканчивала курсы, а Надя и Аркадий были еще маленькие, ходили в школу. Была зима, нужно было топить плиту, грубу, готовить нам кушать.

В это время я познакомилась с Годиком, он пришел из армии, служил три года в Западной Украине в г. Черновцы.

Я очень не хотела замуж, была еще совсем молодой, а кроме того, мне Годик не нравился. Но он упорно настаивал на своем. Годик оканчивал строительный техникум. В это время мама заболела. Годик очень нам помог, колол дрова, топил печь, приносил еду, которую готовила его мать. Годик жил с родителями и с братом. Брата завали Майор, он был женат на двоюродной сестре, и у них было двое детей: Таня и Фаина.

Когда приехали папа и мама, мы маму не узнали. Она очень долгое время не могла прийти в себя. Ей назначили химиотерапию, и она очень тяжело переносила это лечение. Все соседи очень хвалили Годика, говорили маме, что он хороший парень и очень помог нам.

Мои родители очень меня уговаривали выйти замуж, они говорили, что неизвестно, что будет с мамой, а у папы еще двое маленьких детей. Буся машиностроительный техникум не закончила, она познакомилась с Мишей Сигаловым. Она был на 10 лет старше Буси и работал шофером на больших машинах.

Буся так же не хотела выходить замуж. Она плакала, убегала из дома, но тетя Роза ее заставила выйти замуж, и она пошла жить к родителям Миши. Несмотря на то что Миша был очень энергичный, хорошо зарабатывал, и его семья ни в чем не нуждалась, Буся была несчастлива в своем браке. У них было три дочери: Женя, Рита и Анечка.

25 июня 1957 г. я вышла замуж за Годика. Было очень жаркое лето. Я и Годик вдвоем пошли в Загс и расписались, у нас не было свидетелей.

Во дворе, где жила моя свекровь, натянули большую палатку и гуляли два дня во дворе. Мама на улице на плите готовила рыбу — фаршировала, куры жарили в духовке, в общем, было много вкусной еды. Холодильников не было, так все продукты обложили льдом.

Молодой парень очень красиво играл на аккордеоне. Было много гостей — приехал папин брат д. Юра с т. Женей, Леня с Кларой, соседи и много родственников. И так я стала замужней женщиной, но мне еще не верилось, что у меня есть муж и какие-то обязанности. Я привыкла жить с родителями и не представляла себе, что мне придется от них уехать.

Голик окончил строительный техникум и получил назначение в г. Белгород Харьковской обл. Его направили на работу в органы МВД - работа на стройке с заключенными.' Ему сказали, что там дают быстро квартиру. Дали ему подъемные деньги, и он поехал устраиваться.

Он нашел маленький флигель на окраине города и начал работать. Ему сказали, чтобы он о квартире даже не мечтал, так как они в то время жилье не строили. Я собрала свои вещи, но поехала со свекровью. Когда я увидела, где мне предстоит жить, я была в ужасе. Этот флигелек был настолько мал, что даже маленький столик не влезал. Я начала искать себе работу, но меня никуда не брали. Тогда мы решили вернуться домой в Кировоград, но нужно было вернуть подъемные деньги, которые Годик получил. Я позвонила своим родителям, и мама продала отрез на пальто и выслала нам деньги. Мы собрали свои вещи и вернулись в Кировоград. Моя свекровь имела возможности, но деньгами нам не помогала.

В Кировограде мы бегали целыми днями в поисках работы, но тогда в городе было одно строительное управление, и люди там давно работали. Мы спали на полу и сидели на шее у моих родителей.

Кларин отец — Лев Наумович Криворук работал в большом скобяном магазине, он был добрый, отзывчивый человек, очень хотел нам помочь, но, несмотря на его связи, у него ничего не получилось.

Мой дорогой братик Леня вызвал Годика, устроил его на работу в строительное управление от шахты. Ленечка был знаком с начальником шахты, делал ему зубы и его жене. Его фамилия была Пляченко, и он был хорошим человеком.

Вскорости Годику дали пол финского домика. Это было небольшое поселение из финских домиков. Домики были деревянные, а внутри сухая штукатурка.

Когда я приехала, была счастлива тем, что у нас своя квартира, целовала стены. Наша мебель состояла из никелированной кровати, которую нам подарил отец Клары на свадьбу и раскладушки. Соседи дали нам табуреточку и две чурочки, и так мы кушали.

Клара устроила меня работать в детский сад воспитателем. Работа была в две смены, когда я работала во вторую смену, Годик за мной приезжал, и мы вдвоем бежали мимо старого заброшенного кладбища. Мы очень боялись, так как нас пугали, что там убивают и раздевают. Зарплаты у нас были очень маленькие, хватало на полмесяца, а потом мы сидели на картошке, но Ленечка всегда был для нас опорой и поддержкой.

Я хочу немного написать о своей двоюродной сестре Оле.

Оля окончила юридический институт и вышла замуж за Мишу Прилуцкого. Он учился в Одессе, окончил консервный институт. Его мама жила в Новоукраинке, он был очень беден, и его тетя ему помогала. Миша после окончания института приехал своей мамой в Кировоград, расписался с Олей, свадьба была дома в нашей большой комнате.

Миша получил назначение в г. Лисичанск, а там его перевели в г. Северодонецк, где он работал на большом химкомбинате главным инженером, а Оля на комбинате работала юрископсультом. Им дали очень хорошую квартиру, у них родился сын Аркадий и дочь Лена. Мишина мама жила вроете с ними, вынянчила своих внуков. В настоящее время Миша с Олей, их дети и внуки живут в Америке. Оля с Мишей очень болеют, но имеют очень большую радость от своих детей и внуков.

Я снова возвращаюсь к нашей жизни в г. Енакиево. Воспитателем я работала один год, а затем я перешла работать в МСЧ «Кр. Профинтерн». Я работала на полставки в зубном кабинете с Леней и на полставки с невропатологом. В 1959 г. 23 февраля родился Вовочка. В самый последний день перед тем, что меня забрали в больницу, приходила мама, я очень радовалась ее приезду, она привезла целый мешок детских вещей; очень красивый детский коврик, все сама пошила. Мама была у меня месяц и уехала. Вовочка был очень спокойным ребенком.

Через короткое время мама снова ко мне приехала с Аркадием. Но внезапно мы получили телеграмму, что папа очень заболел. Леня поехал в Кировоград и привез папу. Папу положили в психиатрическую больницу, у него было психическое расстройство. Мы очень сильно переживали за папу, но его подлечили и выписали домой. Папа уже не поехал в Кировоград, жил со мной и начал понемногу работать.

В это время очень сильно болела бабушка, тетя Роза целый день была на работе, а бабушка лежала одна в нашей пустой квартире. Мама уехала в Кировоград и ухаживала за бабушкой, пока она не умерла в возрасте 82 лет. Я очень любила бабушку всю свою жизнь и помню о ной, и она в моем сердце.

В это время нам удалось поменять наш финский домик на хорошую квартиру в многоэтажном доме.

Квартира со всеми удобствами, на первом этаже. Квартира была очень красивая, мы сделали ремонт и хорошо обставили. Ленечка купил родителям однокомнатную квартиру в доме напротив.

После смерти бабушки мама собрала свои вещи и приехала в Енакиево уже в свою квартиру. Мы все очень радовались, что живем все вместе рядом. В Енакиево Аркадий поступил в техникум, а Надя занималась в г. Артемовске в педучилище. Надя жила на квартире у женщины, ее звали Гита Львовна Гордон. К ней часто приезжал сын Борис, он окончил институт в Харькове и работал в Горловке инженером. Он часто встречался с Надей. Они полюбили друг друга, но это была большая тайна, она даже маме ничего не рассказывала.

Надя окончила учебу и начала работать в Енакиево воспитателем в детском саду. По однажды приехал Борис и взял Надю, и они расписались.

Мы сделали свадьбу дома, в моей квартире, приехали наши родственники и Бориса, мама Бориса не хотела, чтобы он женился на Наде, что только через ее труп. Но Борис любил Надю и все сделал по-своему. У него была одна комната в Артемовске. и он забрал Надю и перевел ее работать в г. Артемовск. Она всю жизнь работала воспитателем детского сада, пока не пошла па пенсию. Вскорости у них родилась девочка Аня. Мы очень часто ездили к Наде в гости.

Вовочка был очень красивый и умный ребенок. Когда его приводили в МСЧ, то все врачи бросали прием и бежали посмотреть на Вовочку.

Когда мама была в Кировограде, то за ним смотрела бабушка Нина Содовая. Она много лет работала в больнице санитаркой, но когда пошла на пенсию, то болела ногами, была очень полная.

Вовочка рос слабым ребенком, у него были частые поносы, и он ничего не кушал, так ослаб, что не стоял на ножках. Я очень попросила бабу Нику, хоть немного за ним посмотреть. Она так полюбила Вову, что целый год бегала к нам по утрам, она его кормила и много с ним гуляла. Он окреп и ни разу у нее не болел. Я впоследствии узнала, что она его кормила хлебом и жевала ему. Когда приехала мама, он был с мамой, а потом он ходил со мной в детский сад, где я работала старшей медсестрой.

Но однажды Вовочка заболел — диагноз: аденовирусная инфекция, очень высокая температура, и ничем нельзя было ее сбить, я лежала с ним в больнице. Когда нас выписали, и через короткое время он снова заболел, пошло осложнение на почки. Он опух — моча черная, как сажа. Диагноз диффузный гломерулонефрит. Врачи говорили, что нет надежды на выздоровление. Меня положили с ним в больницу, и я начала читать книгу, что нужно делать при этом заболевании и, главное, что нужно кушать. Однажды я вышла на базар и покупала петрушку. И одна старушка дала мне рецепт, и я это стала варить и спасла Вовочку. Я варила петрушку с корнями, добавляла мед и лимоны и поила его по полстакана три раза в день, а также вся пища была без соли. В течение месяца Вовочка выздоровел, я также возила его в клинику в Донецк к профессору. Она мне сказал, что я должна всю жизнь помнить, чем мой ребенок болел. Я это никогда не забывала и очень берегла его.

9 лет мы прожили в Енакиево. Работали, и все было хорошо. Но мама очень плохо себя чувствовала, ее отправили на рентген и сказали, что у нее метастазы пошли в легкие. Мы не знали, что нам делать и как ее спасти. Прочитали в газете, что в Москве есть врач, и она лечит больных новым методом. Я поехала с мамой в Москву, заехали к дяде Альберту, эта врач сделала маме два укола и дала лекарство нам домой. Маме делали уколы, и вначале было улучшение, а затем резкое ухудшение, и мы выбросили это лекарство.

В это время Леня и Клара выехали в Запорожье, и купили полдома недалеко от Донецка на ул. 2-я Городская. С выездом Лени и Клары мы осиротели. Аркадия забрали в армию, а Надя жила в Артемовске. Вот тогда мы начали думать о выезде из Енакиево. Решили менять свою квартиру на Кировоград, там жили родители Годика и мои родственники – тетя Роза и ее дети.

У Годика так же случилось большое горе, умер единственный брат Майор – он было совсем молодым, и остались две маленькие девочки: Таня и Фаина. Нам удалось быстро поменять нашу квартиру на Кировоград.

Квартира была в центре города, но ул. Шевченко, но полуподвальная, окна на уровне с асфальтом, и было две небольшие комнатки и маленькая кухня. Но мы согласились на обмен. Мы загрузили контейнер, я приехала с Вовочкой, а Годик остался с моими родителям, он работал начальником дока, и ему нужно было все передать, а кроме этого, надеялись, что маме также удастся поменять свою квартиру на Кировоград.

В это время я была беременна, с обменом ничего не получалось, а оставить одних родителей в Енакиево мы не могли, поэтому решили забрать их и жить вместе. Мама свою квартиру оставила, и Годик вместе с ними приехал в Кировоград, а затем прибыл их багаж. В этой маленькой квартире жили две семьи, и я ждала второго ребенка.

3 ноября 1965 года родилась Ирочка. Когда я пришла с ней из больницы, то это была не жизнь, а страшный кошмар. На нервной почве у меня пропало молоко, кормить ее было нечем, так как смесей тогда не было. Она кричала и днем, и ночью, мы думали, что в нее болят ушки, и в две недели ей врач на дому делала прокол ушек. Я бежала с ней и по дороге смотрела в одеяло, жива ли она. Мы потеряли счет времени, забыли, где день и где ночь. Годик с люлькой бегал по комнате.

Мамино здоровье все ухудшалось, все время вызывали скорые, и судна проносили над головой.

А кроме всего, с нами в подъезде жил полицай, он при немцах служил в войсках СС, он все время делал нам подлости, забивал канализацию, и вся гадость шла к нам в квартиру. Я не знаю, как я это выдержала, просто не хотелось жить.

3 ноября 1960 г. Ирочке исполнился год, а 30 декабря этого года умерла мама.

Аркадия отпустили из армии на похороны, но он не успел, приехал на сутки позже. Через полгода Аркадий демобилизовался и приехать ко мне жить.

У меня была большая семья, твое взрослых мужчин и двое детей. Я устроилась работать в детский сад ночной медсестрой, ночью я там не спала, в когда приходила домой, то не было возможности прилечь, семья и маленький ребенок. Вовочка пошел в первый класс.

Я так доработалась, что тяжело заболела, начались ужасные сердечные приступы, я даже не могла постирать носового платка. Я бегала по врачам, но они мне ничем не могли помочь.

Меня познакомили с врачом, которая одна из первых занималась иглоукалыванием. Ее звали Мария Андреевна Алдошина, очень добрый и отзывчивый человек. Она меня поставила на ноги.

Годика двоюродный брат Фима работал в городской сети главным инженером. Он нам предложил такой вариант: городская сеть забирает нашу квартиру под диспетчерский пункт, а нам дают любую квартиру, какая нам понравится на Черемушках — Мы очень обрадовались этому предложению, мы выбрали очень хорошую, просторную квартиру на 3-м этаже с балконом. Дом кирпичный, теплый. Годик привел рабочих, сделали хороший ремонт и переселились в чистую, новую квартиру. Мы были счастливы, что ушли из этого подвала и соседа полицая. Папа все время со мной жил, но болезнь часто обострялась, и приходилось его класть в псих. Больницу. Его подлечивали, и снова на какое-то время он чувствовал себя неплохо, но таблетки он принимал постоянно.

Аркадий в скорости женился, он познакомился с Майей Розенблат. Она работала детским врачом. Жила с родителями. У них был свой дома, т.е. полдома. Аркадий пошел жить к Мае, работая на стройке прорабом. У них родилась дочь Любочка, которую назвали в честь нашей мамы, и сын Вова. 11 апреля 73 г. у нас родился сын Павлик.

3 феврале этого года у Нади родился сын Саша.

Павлик рос очень капризным и нервным ребенком, Молока у меня не было, и полгода женщина каждый день давала две бутылочки грудного молока, я его стерилизовала и поила его; а потом мне тетя Аня из Москвы высылала смеси «Малыш и Малютка». Павлик подрос, и я его отдала в ясли, а сама работала в центральной поликлинике с врачами невропатологами.

Мы купили машину «Москвич». Годик сдал на права, и мы начали путешествовать. Жизнь стала намного интересней. Каждый год ездили к морю, возили детей в Крым. Годик работал в совхозе Вольное старшим прорабом. Вовочка поступил в строительный техникум, учился на отлично, мы за него никогда не краснели.

В совхозе нам дали участок земли, садили огород, а также купили дачу, она была очень запущена, и мы много там работали, пока привели ее в порядок. Начали строить домик из 2-х этажей. Работа на даче и в огороде доставляла нам большое удовольствие. У нас были свои продукты.

Годик окончил Одесский строительный институт, получил диплом инженера, и жизнь наша улучшилась. Мы построили дома, затем его продали и купили машину. Годик работал в суде экспертом – за занимался разделом имущества у людей, которые разводились. Он работал вечерами и ночами, я ему помогала переписывать, была его секретарем.

В общем, жизнь наша изменилась в лучшую сторону. Он хорошо зарабатывал.

Леня с Кларой жили в Запорожье, работали. Инна и Саша учились в школе, Евгения Семеновна хозяйничала. Дом, в котором они жили, снесли, и дали им квартиру в центре 3-х комнатную. Бульвар центральный. Леня начал болеть, перенес тяжелейшую ангину, и пошло осложнение на сердце. Начался ревматический процесс, который очень прогрессировал, были поражены клапаны сердечные, нужно было их менять, ездили в Москву, Киев. В Москве Леня отказался от операции, очень боялся, что будет плохой исход, дети были еще маленькие, но потом, когда поехал в Киев, и его смотрел Амосов, он сказал, что слишком поздно делать операцию, болезнь запущена и ничего не поможет. Ленечка очень сильно болел, но дожил женить Сашеньку и видеть свою внучку Линочку, а также Инночка вышла замуж. Ленечка ушел из жизни очень рано, совсем молодым. Кларочка все годы его болезни была стойким и верным другом, делала все для Лени, что только могла. Но спасти его не удалось. Мы потеряли своего дорогого и любимого брата, и это невосполнимая утрата.

В каждый период нашей жизни были хорошие и плохие периоды. Но мы все стойко переносили и воспитывали своих детей. Вовочка окончил строительный техникум, и его призвали в армию. Он служил в Умани. Годик познакомился с прапорщиком – очень хороший человек – его звали Владимир Кононович Хрон, и его жена работала в воинской части. Рима Софиловна.

Годик часто был в Умани, всегда заезжал домой к этому прапорщику, мы с ними очень дружили. Они полюбили Вову и помогали ему. Во время службы Вовы в армии мы побывали в очень красивых местах. Хрон знал очень красивые места и возил нас.

Вовочка демобилизовался, приехал домой и начала работать. Он вскорости женился на Ире, и у нас родилась внучка Анечка. Ира окончила 8 классов и так же поступила в строительный техникум.

Павлик учился в школе очень плохо, он вообще не хотел заниматься, мне приходилось все делать за него.

Я даже рассчиталась с работы и сидела с ним в школе, все помогала его учительнице. С горем пополам он окончил восемь классов, и Годик устроил его учиться на повара. Дипломную работу я делала за него. Вова мне помогал оформлять лицевую часть. Он связался с плохими друзьями, мы очень много пережили из-за него. Я думала, что он пойдет в армию, и она его исправит. Но я очень ошиблась, в армии было еще хуже. Он служил за Калининградом, поселок Янтарный.

Годик и я летели самолетами к нему. Его там очень обижали, перевели потом в другую часть за Ригой, туда пришлось ехать, и Годик его забрал, и он служил в Кировограде.

Папа заболел, и ему поставили диагноз рак простаты. Он целый год лежал в постели, на руках его носили в туалет, купали. Начались пролежни, и я все время его мазала, бинтовала ноги, болезнь была очень тяжелая. Приходилось все время вываривать пеленки, стоя на коленях, делала ему клизмы. Это было для меня снова тяжелым испытанием. Мне только помогали Вовочка и Ира. Никто из родственников к нам не приходил, и никто мне ничем не помог. Папа умер 23 февраля 1991 года на Вовочкин день рождения. Ему было 82 года.

Ирочка окончила строительный техникум и вышла замуж за Виталия Винокурова, и пошла жить к родителям Виталия. Она родила Леночку, но жить в семье Виталия не смогла, и я ее забрала домой. Вместе жить было очень сложно, и мы начали подыскивать им квартиру. Мы познакомились с одинокой женщиной, забрали ее к себе, а Ира с Виталием и Леной перешли жить в ее однокомнатную квартиру. Вскорости они ее поменяли на 3-х комнатную квартиру очень удачно. У Виталия очень сложный эгоистичный характер, и поэтому у Иры не было с ним никакой личной жизни. У него был очень плохой пример от своих родителей, рос он любви и забот от родителей. Они только думали себе и ничего не хотели сделать для сына, даже разменять свою квартиру и дать ему одну комнату. Ира работала в строительной организации в отделе кадров, а Виталий работал на заводе «Пищмаш». Леночка ходила в детский сад, а потом пошла в первый класс.

Павлик после армии начал снова гулять, приводил домой всяких девок, они курили и вели себя вызывающе. Тогда мы решили его, во что бы то ни стало женить. Ира его познакомила с девочкой Аллой, она жила с родителями в г. Александрия. Ее родители разводились, и они решили ее быстро выдать замуж. Свадьбу пришлось сделать очень быстро, так как Алла была беременна. Свадьба была в Александрии, и она приехала жить к нам. Ее отец много обещал детям. Он работал на мясокомбинате, он спекулировал, построил огромный дом, но после свадьбы привез к нам детей и больше не явился. У него появилась новая семья, и он оставил Аллину мать, а когда родился Владик, он даже не хотел его видеть.

Моя тетя Роза с дядей Романом жили все время в Кировограде.

Буся похоронила Мишу, ее дочери все жили во Львове, учились там. Только старшая Женя была замужем.

Моя младшая сестра Соня жила с мужем и двумя Детьми отдельно, у нее была хорошая квартира.

После смерти дяди Романа тетя Роза перешла жить к Бусе.

Тетя Роза все время шила, она всегда стояла на базаре что-то продавала, всегда помогала Соне деньгами. Я постоянно ходила к т. Розе, и она обшивала мою семью.

Я уже писала, что д. Матвей жил в Симферополе, но очень сильно заболел, ему сделали операцию, Вита его привезла в Кировоград, положила в больницу, и он очень быстро умер.

Павлик с Аллой жили с нами, так как папа умер, то они заняли комнату папы. Вскоре Алла родила и все заботы легли на наши плечи. Так как Павлик с Аллой были очень молодые, то мы их не подпускали к Владику, все я делала, купала его, пеленала, но, в общем, были рады появлению нового члена семьи.

В это время началась перестройка, в жизни людей началась неразбериха, многие остались без работы стали закрывать предприятия.

В Кировограде евреи стали уезжать, кто в Израиль, Америку, Германию. Годику дали бесплатную путевку в Трускавец, и мы вдвоем поехали. Дома остался Павлик с Аллой и ребенок. Мы были месяц в Трускавце, а когда приехали домой, Ира начала готовить документы на выезд в Израиль.

Мы решили, что если дети подумали уезжать, нам нужно ехать с ними, оставаться в Кировограде без детей мы не хотели. Дети и мы начали продавать квартиры и все свое имущество, которое нажили. Целыми днями стояли на базаре, все продавали за бесценок. Иногда приходили люди домой и что-то покупали. Хотя квартира у нас была хорошая, но мы ее продали с большими трудами. Дети, Вова и Ира, продали квартиру раньше. Так как у Павлика и Аллы ничего не было, мы все, что продали, с ними поделились поровну.

Нам сказали, что в Израиле нужны кожаные куртки, мы бегали по базару, и купили кожаные куртки, но здесь мы их не носили, и не знали, как от них избавиться. Вместе с нами готовились к выезду Годика родственники. Нюся с Таней и Мишей приехали в Израиль вместе с нами, а ее младшая дочь Фаина уехала в Израиль раньше.

20 сентября 1994 г. уехал в Израиль Вова с семьей и Ира с Виталиком и Леной. Я с Годиком и Павлик с семьей уехали на месяц позже, т.е. 20 октября. Вова и Ира наняли квартиру в г. Холон, и жили вместе, квартира была большая, и всем было место.

Мы уже приехали к детям, жили у них несколько дней. Мы наняли очень хорошую квартиру вместе с Павликом. Владику было всего один год, и я, конечно, смотрела за ребенком и все делала дома, так как была большая семья. Все деньги, которые мы привезли, а нам казалось, что у нас большие деньги, но мы сразу их истратили, так как уплатили за квартиру и купили все необходимые электротовары, и остались без денег. Годик на третий день пошел работать на пластиковый завод. Работа на станках и очень тяжелая, но он не жаловался, терпел хозяина, который к нему все время приделался.

Я устроила Аллу в частную кондитерскую, она делала маленькие слоеные бублички, ведро весом 20 кг сделать из теста мелкие бублички стоило 20 шекелей.

После этого я устроила в эту кондитерскую Павлика, он очень быстро выучил иврит, и он выдавал продукцию, подъезжали большие машины. Чуть позже в этой кондитерской начал работать Годик Он стоял за столом рядом с Аллой и он был один мужчина, все работали женщины, и кругом эти бублички.

Первые дни он просто плакал, он говорил, что работа не по его профилю, я его жалела и советовала оставить эту работу. Но он втянулся, и работал быстрее всех и делал по 6 ведер, а еще помогал Алле. Хозяйка Сарра была очень вредная. Она не разрешала людям даже что-то попробовать, а потом выбрасывала целыми ящиками печенье, ведра с шоколадным маслом. Павлика она уважала, относилась к нему хорошо. Но Годик и дети работали очень тяжело, уходили очень рано и возвращались поздно. Этой работой они надорвали себе плечи и руки. Я целый день была с ребенком, готовила, а вечером ходила в Ульпан. Вова с Виталиком заходили в Ульпан. Вова очень быстро начал разговаривать на иврите. Он работал на фабрике по изготовлению мебели. Работа была очень тяжелая. Он ездил по всей стране и устанавливал мебель, в основном в банках. Внуки наши пошли в школу, только Владик был со мной дома. Вова начал думать о покупке квартиры, так как его друг Эдик Бергерт жил в Аждоде, он начал уговаривать Вову купить квартиру в Аждоде. Вова купил квартиру в новом строящемся доме 3-х комнатную на 9-м этаже. Он взял ссуду, машканту и еще год жил в Холоне, пока строился дом. Мы решили покупать квартиру вместе с Ирой, так как наши сыновья не изъявили желания жить с нами.

Годик поехал с Ирой в Аждод и купили 5-комнатную квартиру со вторых рук, но дом был почти новый, ему было всего 5 лет. Наша квартира нам очень понравилась, дело в том, что у меня с Годиком отдельная квартира. У Иры с Виталиком был развод, они три года не жили. Мы очень много пережили за Иру, за ее неудачи в жизни. Затем приехали в Израиль родители Виталика, они очень настаивали, чтобы Ира сошлась с Виталиком, она долго не соглашалась, а потом приняла его. Родители Виталика погибли, и это еще один удар.

Павлик также купил квартиру в Аждоде 2-х комнатную. Дом этот строился под хостель, и комнаты были маленькие и неудобные. Они все эти годы жили в тесноте, а когда Владик подрос, то вообще у ребенка не было своего угла. Я все время мечтала, чтобы они смогли поменять эту квартиру. Когда Владик подрос, мы его отдали в детский садик. Он ходил два года в один садик, но ему было очень тяжело освоить иврит, и он отставал от детей. Павлик его записал на Дзю-до, и я его водила на спорт два раза в неделю.

Когда мы переехали в Аждод, Годик пошел работать на уборку улиц. Он работал в разных городах: Тель-Авиве, Петак-Тикве, Герцлии.

Дети работали на разных работах, на никаенах, и даже Ира работала на раскопках. Потом Ира и Алла устроились работать в большую столовую от Хиврат-Хашмаля. Алла и по сей день работает в этой столовой, а Ира перешла работать в другую столовую. Работа очень тяжелая, а платят мало.

Павлик работал на железной дороге Ракевет, менял шпалы, но однажды ночью они что-то грузили, и у него оторвало часть пальца, мизинца. После этой аварии снова случилась авария, он попал своей машиной, его сзади ударила машина, и он чудом остался жив, лежал без сознания в больнице, а его машина полностью сгорела. После этого начались суды, и они длились ровно 7 лет. Это все забрало много здоровья и нервов. Наконец ему удалось получить деньги за аварию с машиной.

Павлик продал свою квартире в Аждоде и купил новую квартиру 3-х комнатную в Ашкелоне. Сейчас он работает в охране. Вова работает в мебельных магазинах, продает импортные кухни.

Внуки х-же выросли, совсем взрослые, а мы постарели.

В Израиле мы перенесли тяжелые операции. Годик перенес операцию на открытом сердце. Я также перенесла две тяжелых операции. Болезни дают о себе знать, ведь уже наступил такой возраст, что ничего не сделаешь. Время бежит неумолимо быстро, в 2007 г. исполнилось 50 лет нашей совместной жизни. В октябре этого года исполняется 15 лет со дня приезда в Израиль. Мы все трудности стойко переносили и никогда не жаловались на плохую жизнь. Конечно, тоска по родине осталась, и земля, на которой мы родились, жили наши родители, всегда будет в наших сердцах.

Жизнь разбросала наших близких родственников по всему свету.

Две мои сестрички двоюродные живут в Америке — это Оля со своими детьми и внуками, и Буся с двумя своими дочерьми, а старшая дочь Буси Женя живет в Австралии.

Мой брат Аркадий с женой и детьми живет в Израиле в г. Ришон-Лицион. Его дочь Люба и ее муж Дима врачи, и у них трое детей.

Сын Вовочка к большому сожалению, болен и живет с женой Наташей вместе с родителями.

Мля двоюродная сестра Соня живет также в Израиле в г. Бней Брак со своими детьми, дочерью Эллой и ее семьей, и сыном Костей и его женой Мариной.

Клара и Фима живут в Хайфе. Кларочка молодец, она в свои 80 лет очень активная, она композитор, пишет музыку к песням, играет на рояле в клубе, где выступают пенсионеры, ветераны. Получила почетные грамоты к своему юбилею.

Еще одна моя двоюродная сестричка — Галя Регицкая — это дочь моего погибшего дяди Левы — живет в Петах-Тикве с мужем и сыном.

А ее мать тетя Рая — жена моего дяди, живет с младшей дочерью Милой, и ей уже 92 года.

Еще один мой двоюродный брат — это Аркадий, он сын моего погибшего дяди Бори — живет в г. Бершева. Он очень больной человек и одинокий. Ему не повезло с женой и детьми. Его жена отправила в Израиль, а сама осталась жить в Запорожье с дочерью. Здесь он совсем одинокий человек.

Моя сестра Надя живет в г. Артемовске Донецкой области со своей дочерью Аней. Две ее внучки учились в Израиле. Наташа и Катя. Наташа вышла замуж, родила мальчика и уехала обратно на Украину в г. Черкассы к родителям мужа. Катюша также вышла замуж, живет в Израиле г. Бейт-Шемеш, 17 февраля родила мальчика, у нее в семье все очень хорошо, прекрасный муж и прекрасная свекровь. Купили хорошую квартиру. Ее муж Сережа нам очень нравится, он прекрасный семьянин и, главное, очень любит Катю.

Моя племянница Инна живет в Хайфе с дочерью. Анечка учится и работает.

Сашенька с семьей живет в Германии. Приезжал женой Галочкой в Израиль, и были у нас в гостях. Моя сестра Надя приезжала на роды к своей внучке и была 2 месяца.

Я стараюсь не терять связь со своими родственниками.

Олечка звонит из Америки на все праздники и дни рождения.

Я постоянно общаюсь с Аркадием, и он часто к нам приезжает. Регулярно звоним на Украину Наде. У Нади очень внимательный и заботливый сын Саша, который живет в Москве со своей семьей, у него в феврале родился второй сын.

Так что мы знаем все о жизни наших близких родственников.

Мне когда-то говорила мама, что наступит такое время, когда все евреи соберутся на своей земле в Израиле. Это было задолго до того, когда евреи стали выезжать. Ее слова сбылись, и мы все живем на святой земле в Израиле.

Я каждый день прошу Бога, чтобы на этой земле был мир, чтобы наши дети и внуки жили в мире и благополучии, а не испытали тех ужасов войны, которые нам пришлось пережить.

Я желаю радости, здоровья, благополучия всем нашим близким родственникам и всем людям, живущим в Израиле, самое главное — мира и чистого неба.

еще дописать один интересный

P.S. Мне хочется еще дописать один интересный момент из нашей жизни. В 1978 г. Годик купил машину «Москвич». Это было перед тем, что Вовочку забрали в армию. В Кировоград приехал в гости дядя Матвей. Он очень попросил Годика съездить на его родину в с. Злынка. Наша бабушка со своим мужем жила в с. Злынка, и все ее дети там родились. Дедушка построил большой дом, но очень рано умер, и бабушка уехала из Злынки, когда д. Матвею был один год. Мы подумали, что может помнить дядя, когда он был совсем мал. Но Годик взял с работы водителя, так как прав у него еще не было, и мы с дядей поехали в Злынку. Нас поразило то, что он точно указал дорогу, и мы подъехали к тому месту, где стоял дом нашей бабушки. Конечно, дома не было, только пустырь, поросший высокой травой.

Напротив дома бабушки жила семья, их прозвище было Панцыри. Это были люди зажиточные, у них было большое хозяйство, жила мать, отец и маленький сыночек Федя, он был ровесник дяди, и он с ним играл. Моя мама мне часто рассказывала, что эта женщина, ее звали Анюта, она изменяла своему мужу с молодым работником, а маленький Федя лежал под кроватью и все наблюдал, а когда приходил отец, он ему все докладывал. Тогда он брал цепь и бил жену.

В общем, когда мы подъехали к дому, мы постучали в калитку, и вышел солидный седой мужчина, и дядя сказал, что он Матвей, и указал на пустырь, и тогда они бросились на шею друг другу. Это был Федя, такой маленький мальчик, с которым играл дядя. Нас пригласили в дом, очень тепло приняли и он рассказал, что год, как умерла мать, ей было 102 года, в углу стояла ее палочка. Он работал в школе директором, а его жена учительница, у них два взрослых сына в Кировограде. Д. Матвей вспомнил дерево шелковицу, на которое они лазили в детстве. Он повел нас в огород и показал это дерево, оно было очень старое. Это была очень теплая и трогательная встреча.

Затем мы пошли к дому, где жил Ванька Мельник. Там жила его сестра, так же старенькая. Она пригласила нас в дом, это настоящий крестьянский дом, низкие потолки, и проложены балки. Дядя показал нам маленькую комнату боковочку, где бабушка с шестью детьми пережила суровую зиму. Она повела нас в сад и угощала яблоками и грушами. Когда мы ехали в машине, дядя кушал эти груши и сказал, что это груши его детства.

Мы также подошли к маленькому домику, который врос в землю, этот домик Липки Беляева, отца нашей бабушки. Была такая война, а этот маленький домик, покрытый соломой, стоял и напоминал нам о наших предках. Эта поездка оставила неизгладимый след в моей жизни.