Земелах: советские еврейские эго-документы

Раввин и солдат

Б. Шагалович: Раввин и солдат

Корешки

А. Бадрицкий: Корешки

[Записные книжки]

С.М. Фрейденберг: [Записные книжки]

 В неоплатном долгу

E. Ковалевская-Чертина: В неоплатном долгу

Я, Гуревич Раиса, родилась 16 июля 1941 года в деревне Пожарь Могилевской области Климовичского района в Белоруссии.
Наша семья до войны жила в районном центре Белоруссии, в г. Климовичи Могилевской области.
Мой отец, Гуревич Лейба Гиршевич, 1907 г. рождения, работал кузнецом; моя мама, Гуревич Груня Симоновна, 1911 г. рождения, работала заведующей магазина. У мамы была такая работа, что ее знали жители всех окрестных деревень. Очень мама уважала председателя колхоза деревни Пожарь Языменко Василия Петровича. Он делал заявки на инвентарь для своего колхоза и на товары для жителей деревни. Это был немногословный, очень серьезный и мудрый человек с добрыми глазами. 
В нашей семье было четверо детей &ndash; три сестры и брат. Перед войной мама ждала рождения пятого ребенка.
 Наша семья и семьи наших родственников на лошади добрались до станции Стародуб, чтобы на поезде бежать на восток, но немцы уже были там, и всех вернули в Климовичи.
Мама ночью пошла в деревню Пожарь, чтобы посоветоваться с Василием Петровичем, как быть дальше. Языменко В.П. обратно ее не пустил: &laquo;Тебя по дороге убьют, а вашей семье я попытаюсь помочь&raquo;.
 Немцы вошли в Климовичи и в деревню Пожарь. Они назначили Языменко Василия Петровича старостой: &laquo;Тебе подчинялись при советской власти &ndash; будут подчиняться и теперь&raquo;. Его спасло от расстрела то, что он не был членом партии.
 О том, что мама жила в семье Языменко В.П. знали его жена Авдотка, дочери Нина и Рая, его старенькая мать, жившая на краю деревни. Старший сын Василия Петровича &ndash; Федор был на фронте.
16 июля 1941 года родилась я. Василий Петрович увидел меня и сказал: &laquo;Чернява, як наша дочка Раиса&raquo;. Так меня и назвали &ndash; Раей. Мама со мной пряталась в подвале дома и в бане на огороде. Но это было очень опасно: немцы и полицейские заходили к Василию Петровичу по хозяйственным вопросам.
 Василий Петрович отвел ночью маму со мной к своей старенькой матери и сказал ей: &laquo;Мама, ета молодица с дитем будуть у тябе жить. Ты спозаранку печку вытопи, картошку и ваду у печку поставь и иди до Домны (соседки) прясть, а на дверь повесь большой замок. Да чтоб нихто не ведав&raquo;.
- Сыночек, так яны ж яврэи. Нас усих расстреляють!
- Мама, табе скольки гадов?
- Восемьдесят.
- А мне пятьдесят. Я смерти не боюсь, а ты боишься? Ад куль ты ведаешь, что з нашим Федькой? Мабудь чужие люди яму раны абмывають? А ты кажешь &laquo;яврэи&raquo;!
- Да не, сыночек. Я не за себе, я за вас клопачу. Як ты скажешь, так я и зроблю.
- Ну и добра.
 6 ноября 1941 года в г. Климовичи немцы расстреляли всех евреев. Так погибли мои три сестры и брат и еще двадцать два родственника.
Эту страшную весть сообщил маме Василий Петрович. Он сказал маме: &laquo;Груня, надо жить!&raquo; И с этого времени Василий Петрович стал для мамы отцом и советчиком, а для меня &ndash; дедушкой.
В своей роли старосты Языменко В.П. проявлял великую мудрость и сумел сделать так, что ни один человек из деревни Пожарь не погиб и не был отправлен в Германию. Он спас не только меня и маму, но и многих жителей деревни Пожарь.
Немцы часто делали облавы. И Василий Петрович отвез маму со мной в глубину леса и там сделал для нас землянку. Но долго жить в землянке было невозможно. У меня были отморожены ноги, и пеленки примерзали к ногам. Василий Петрович вывез нас на Брянщину &ndash; там маму никто не знал. Там мама скиталась по разным людям. Затем попала в немецкий лагерь смерти. Из этого лагеря маме намекнул, как бежать, на вид самый злой полицейский-украинец. Мама бежала со мной и спасла еще белорусскую семью Легусовых &ndash; восемь человек, которые вместе с ней бежали. Как потом выяснилось, из этого лагеря людей вывозили на автобусе по 20 человек &ndash; четыре рейса в день, а затем сваливали мертвыми в ров в поселке Ершичи Брянской области.
Это уже был июнь 1943 года, а в октябре 1943 г. Советские войска освободили г. Климовичи.
После войны мама, папа и я жили в г. Климовичи. Никого ближе и роднее, чем семья Языменко, у нас не было. Василия Петровича стали периодически вызывать на допросы в районную прокуратуру, так как он во время войны был старостой. Это было тревожное для нас время. Мама обратилась к прокурору г. Климовичи, все ему объяснила, но это не помогло. Василия Петровича беспокоили, и он каждый раз приезжал с уверенностью, что его посадят на 10 лет в тюрьму. Тогда мама поехала в Минск, записалась на прием к генеральному прокурору республики Белоруссии и все ему рассказала. Прокурор был человеком, который прошел всю войну, и он маму понял. Он ей сказал: &laquo;Езжайте домой, Груня Семеновна. Никто вашего Василия Петровича не тронет&raquo;.
Свое обещание он выполнил.
Вернулся с фронта сын Василия Петровича &ndash; Федор &ndash; и вскоре уехал с женой в г. Курган.
В 1955 году мы из Белоруссии переехали в г. Симферополь. Василий Петрович вместе с бабушкой Авдоткой были у меня на свадьбе в Симферополе. Они были самыми почетными и желанными гостями. Мы никогда их не забывали. Почти каждую осень родители ездили почтить память погибших и бывали в семье Языменков.
В ноябре 1972 года Василий Петрович умер. Мама была у него на похоронах. Вскоре умерла бабушка Авдотка.
Мои родители умерли: мама &ndash; в 1983 году, папа &ndash; в 1990 году.
В Пожари жила только дочка Василия Петровича &ndash; Раиса. Когда началась война, ей было 13 лет.
В 1994 году мы приехали в Израиль. Рае я все время писала письма. В 1994 и 1995 годах я ей писала подробные письма из Израиля. Рая в письмах жаловалась, что здоровье сильно ухудшилось после взрыва в Чернобыле.
Затем больше ответов на мои письма не было. Дети Раисы Васильевны &ndash; сын Митя и дочь Нина &ndash; жили в г.Кургане, но, к сожалению, их адреса я не знаю.
У Василия Петровича Языменко было трое детей. Сын - Языменко Федор Васильевич, 1921 года рождения. После войны он жил в г. Курган с женой и приемной дочерью. Сам Федор Васильевич прошел всю войну с первого дня. Дочь - Нина Васильевна - жила в Климовичском районе. У нее был очень добрый муж и трое сыновей. Младшая дочь &ndash; Раиса Васильевна &ndash; всю жизнь жила в деревне Пожарь с родителями и детьми &ndash; сыном Митей и дочкой Ниной. Дети &ndash; Митя и Нина &ndash; закончили школу и уехали жить в г. Курган, где у них свои семьи.
 Все жители села Пожарь были для нас родственниками. Как я теперь понимаю, многие знали, что мы скрывались в семье Языменко, но среди них не было предателей.
Очень хорошо помню семью Петрачковых, особенно дедушку, который знал много сказок. Он был небольшого роста, подвижный, с веселой улыбкой, и у него не было понятно, где сказка, а где быль. У него были пасеки, и от него вкусно пахло медом. Он к нам часто приезжал в субботу, чтобы в воскресенье на базаре торговать медом. Мама всех принимала как близких людей, знала, кто что любит. Василий Петрович любил фасолевый суп, Петрачков &ndash; картофельный суп с перцем и шкварками. 
Жила в деревне красавица тетя Катя. Муж у нее погиб на фронте. Она сама растила двух дочерей. Она училась в Ленинграде. Все деревенские гордились ее дочерьми и помогали тете Кате.
И еще помню бабушку и дедушку Павловых. У них погибло во время войны два сына-летчика. Старший сын &ndash; полковник, Герой Советского Союза. Они получали большую по тем временам пенсию. И каждый месяц дедушка Павлов приезжал или приходил пешком получать пенсию в Климовичи и заходил к нам. Он приносил деньги, высыпал их на стол, плакал и приговаривал: &laquo;Кровавые эти деньги&raquo;. Папа, как мог, его успокаивал. А он говорил: &laquo;Ты прости меня, Лявон. Дома я ж плакать не могу. Там же моя бабка-страдалица&raquo;.
20.04.07

Раввин и солдат

Корешки

[Записные книжки]

В неоплатном долгу

Воспоминания

Мои воспоминания

Моим детям, внукам, правнукам